Спойлеры - [12]
Другая русичка из нашей школы: Это позор, товарищи! Писать о великой русской литературе на своем этом новоязе!!! Издевательство, если не сказать глумление! О. Л., это ваш класс, как вы вообще это допустили?
Историк: Да, сомнительный какой-то казус. Но пусть будет.
Другая русичка: Пусть будет??? Вас не покоробило, как он про Карамзина??? А он, между прочим, историк!!!
Историк: Николаю Михайловичу, по большому счету, уже все равно.
Другая русичка: Да хотя бы из уважения к личности Карамзина!!! А как они пишут!!! Ошибка на ошибке!!! Они и на уроках так говорят???
О. Л.: Нет, у нас уже было занятие по стилям речи и способам их применения. На уроках они так не говорят. Но жаль, что они не раскрываются на уроках так, как у Табашникова. Надеюсь, что такой способ хоть какие-то навыки развивает: навык дискуссии, письменной речи, умение отвечать на вопросы, рассуждать, сравнивать себя с героями…
Другая русичка: Да никаких навыков там не развивается!!! Пусть навыки свои на уроках развивают, на олимпиадах и контрольных показывают!!!
Физик: Поверьте, между собой, не в сети, они говорят еще хуже. Был свидетелем неоднократно.
Завуч: А если они не перестанут коверкать русский язык, то бог знает до чего это может дойти, и мы станем свидетелями в отделении полиции! Правда, О. Л., пресеките! Какие-то неандертальцы!
Другая русичка: Да!!! И РЯ засорен всеми этими заимствованиями донельзя! Хэндмейд, хайп, сорян… А вы потакаете!!!
Другая русичка: И этим тоже!
О. Л.: Можно подумать, во времена Толстого русский язык не был засорен заимствованиями! Все эти «жуировать», «вышла дезабилье» и т. д. У Грибоедова было про французский с нижегородским. Русский язык еще не то переварит. Помните, не так давно была эта история с олбанским языком? «Превед медвед», «ацкий сотона» – где это все? А в 20-е годы прошлого века был пролетарский новояз. Исчезло, как и не было! «И это пройдет».
Физик: У каждого поколения свой сленг. Михаил Семенович, помните? Утюжить Ленинский, стритовать, аскать, клевая герла, клешА…
Историк: Да-да-да, как не помнить. Никогда бы не подумал, что Вас это тоже коснулось.
Физик: А как же! Гитара-то была у Вас?
Историк: Почему была? Есть.
Физик: Я клеша одни вельветовые на память сохранил, хоть и не вмещаюсь давно уже. Жалко выбросить – молодости моей привет, как-никак. Я в них жену свою будущую очаровал. Тогда бы сказали: склеил.
Историк: А Ваш батюшка сказал бы «закадрил».
Физик: Точно (веселый смайл).
Завуч: А сейчас они говорят «подснял»!!!
Информатик: О, да Вы знаток молодежного сленга?
Другая русичка: О. Л., я подозреваю, что Вы с ними в каком-то сговоре. Ну не верю я, что Табашников вот так просто взял и начал читать классику! Вы сами на него жаловались, что он книги в руки не берет!
О. Л.: (веселый смайл) Я просто попросила его почитать что-нибудь на каникулах. Выразила некоторые свои сомнения и теперь думаю, что он воспринял это как вызов – челлендж у них это называется.
Информатик: Что в этом плохого? Тут я вижу рекламу великой русской литературы на языке целевой аудитории. Принцип «равный – равному». Правда, не понимаю, какая в том выгода Табашникову. Русскую литературу и правда читаешь – как через лес продираешься. Кто вообще «Войну и мир» до конца прочитал? Я вот нет.
Другая русичка: Какие-то странные Вы вопросы задаете. Вы сомневаетесь в моей компетенции? Вам-то простительно, у Вас своя специфика. Хотя любой русский человек с высшим образованием – любым! – просто обязан, обязан прочитать «Войну и мир»!
О. Л.: Я прочитала, и не один раз, разумеется. С каждым десятым классом заново, Вы же знаете.
Историк: Я прочитал.
Завуч: Ну, я не осилила. Я вообще биолог. Что, я от этого хуже стала? Нисколько не хуже.
Физик: Ну, и мне сейчас не стыдно признаться. Меня в их годы больше советская космическая программа интересовала, только где ее взять было.
Завуч: А Вы вообще возьмите на заметку будущего астрофизика!
Физик: Давно взял.
Информатик: Вас трудно чем-либо испортить.
Завуч: Вряд ли и у Табашникова дело до «Войны и мира» дойдет… Не то поколение. Мне кажется, они не способны читать тексты длиннее, чем комментарий в соцсети.
Физик: Ваше последнее утверждение как раз и опровергнуто случаем Захара Табашникова.
Завуч: Один случай – еще не закономерность.
Завуч: Да и в десятом классе он, скорее всего, «Войну и мир» не прочитает. Ну, может, выхватит пару кусков, как все юноши его возраста делают. Ольга Леонидовна, как Вы его вообще аттестовали по литературе?
О. Л.: Он выполнил все необходимые контрольные и проверочные работы. На «удовлетворительно» вполне тянет.
Завуч: Прекрасно. И теперь троечники на весь интернет объясняют нам смысл великих русских произведений!
О. Л.: «И крестьянки любить умеют» (с) Н. М. Карамзин.
Другая русичка: «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку»!!!
Информатик: То есть Вы хотите сказать, что у троечников не должно быть собственного мнения?
Другая русичка: Я хочу сказать, что не надо умничать, не разбираясь в предмете! И вообще, может быть, не надо. А то Вы не знаете про все эти репосты, мемы, которые до суда доводят! Довыражались уже некоторые. Подаст какое-нибудь общество хранителей чистоты русского языка в суд на Табашникова за оскорбление чувств грамотных, вот тогда поплачем мы тут еще!!! Это государственный язык, а русская литература – национальное достояние!!! Хотелось бы побольше уважения.
Этим летом Саммер Эверетт отправится в Прованс! Мир романтики, шоколадных круассанов и красивых парней. На Юге Франции она познакомится с обаятельным Жаком… Или она останется дома в Нью-Йорке… Скучно? Едва ли, если записаться на курс фотографии вместе с Хью Тайсоном! Тем самым Хью Тайсоном, в которого она давно влюблена. Этим летом Саммер будет невероятно счастлива… и невероятно разбита. Ведь от себя не убежишь, как и от семейных секретов, которые ей предстоит раскрыть.
В августе 42-го герои повести сумели уйти живыми из разбомбленного города и долгие месяцы жили в эвакуации, в степном заволжском селе. Но наконец в апреле 1943-го сталинградские дети стали возвращаться в родной дом и привыкать к мирной жизни — играть, дружить, враждовать, помогать друг другу и взрослым.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.
Света открыта миру и не ждет от людей плохого, пусть они порой занимаются странными вещами и их бывает трудно понять. Катя непроницаема и ни на кого не похожа, она словно из другого мира и притягательна для Светы именно своей инаковостью. Ее хочется защищать, помогать ей и быть настоящим другом. И Света без колебаний ступает на дорожку в чужой мир, но ее безоглядную доверчивость встречают там враждебно и страшно. И дело вовсе не в том, что колдовской камень-шаролунник, попавший Кате в руки, все знает про человека… Повесть «Изо» заняла в 2018 году первое место на «Книгуру» – крупнейшем конкурсе детской и подростковой литературы на русском языке, где победителя выбирают сами читатели.
Одиночная кругосветка – давняя мечта Якоба Беккера. Ну и что, что ему тринадцать! Смогла же Лаура Деккер в свои шестнадцать. И он сможет, надо только научиться ходить под парусом. Записаться в секцию легко. А вот заниматься… Оказывается яхтсмены не сразу выходят в открытое море, сначала надо запомнить кучу правил. Да ещё постоянно меняются тренеры, попробуй тут научись. А если у тебя к тому же проблемы с общением, или проблемы с устной речью, или то и другое вместе – дело еще усложняется…
У Павла и Гуль были бабушка, мама и чудесный старый дом свидетель истории их семьи. Но все меняется в одночасье: бабушка умирает, мама исчезает, а дети оказываются в детском приюте. В новом романе для подростков Дина Сабитова, лауреат премии «Заветная мечта» за повесть «Цирк в шкатулке», говорит о настоящих ценностях: только семья и дом в современном мире, как и сто лет назад, могут дать защиту всем людям, но в первую очередь тем, кто еще не вырос. И чувство сиротства, одиночества может настичь не только детей, оставшихся без родителей, но любого из нас, кто лишен поддержки близких людей и родных стен.
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории – разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Нина Дашевская – лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.