Способ перемещения - [36]

Конечно, это была сумасшедшая мысль, Пэйнт ведь только лошадка. Если бы не мое вмешательство, он все также лежал бы вверх тормашками, зажатый между камней. И разве я давал ему какие-то обещания? Он говорил, что хочет попасть на Землю, а что он вообще знал о Земле? Он никогда не был на ней. Он даже спрашивал меня, что означает слово Земля. И все же я не мог без жалости вспоминать его медленную поступь, когда я приказал ему идти в долину и ждать Сару, а он неохотно поплелся и старался не уходить далеко, чтобы расслышать, когда я, раздумав, попрошу его вернуться. Разве можно было забыть, как он отважно нес меня в седле на битву с кентавром. Хотя, надо честно признать, что победа не принадлежала ни мне, ни ему. Мы выиграли этот поединок только благодаря Саре.

— Мне хочется, — промолвил Роско, подстраиваясь под ритм моей ходьбы, — постичь в деталях концепцию множественных реальностей. Так бы я их назвал. Я уверен, что представление о них уже оформилось в моем мозгу, только я пока не могу воссоздать целостной картины. Это что-то вроде головоломки, состоящей из множества деталей, — стоит только собрать их воедино, как перед тобой предстанет целое, простое и естественное, а ты будешь удивляться, почему не мог дойти до решения сразу.

Мне пришло в голову, что, если бы он вернулся к своему бессвязному бормотанию, было бы проще. Это все же не так действовало на нервы.

— Моя новая способность, — продолжал тем временем Роско, — приводит меня в замешательство, полагаю, что ее можно было бы назвать «восприимчивость к среде».

Я особенно не прислушивался к его словам, так как был занят своими мыслями. Больше всего меня беспокоило то, что я не был уверен, стоило ли нам вообще возвращаться в долину. Неоднократно я собирался повернуть назад, но каждый раз что-то подталкивало меня в спину.

Когда мы вышли из города, не было никаких признаков чудовщ. Мы спокойно прошли мимо дремлющего под палящими лучами солнца красного здания, лежащего на земле ствола гигантского дерева и зловонной ямы, окружавшей зубчатую башню огромного пня.

Путь казался короче, чем наше первое путешествие. Мы летели на всех парах, словно догадываясь, что наше время ограничено. Вечером Роско привычно расчистил участок земли возле костра и продолжал выводить пальцем бесконечне формулы и уравнения, что-то бормоча себе под нос, как будто стараясь убедить в чем-то либо меня, либо себя самого.

И так вечер за вечером он все писал и бубнил, а я сидел рядом и, наблюдая за игрой пламени костра, старался объяснить себе, почему мы возвращаемся. Все-таки я решился признаться хотя бы себе, что не Пэйнт был причиной моего безрассудного порыва, хотя мое обязательство перед ним тоже повлияло на это решение. И все же выбор зависел не от него — Сара притягивала меня к себе через многокилометровые пространства. Я видел ее лицо в отблесках костра, за прозрачной вуалью легкого дыма; видел ее вечно непослушный локон; щеку, испачканную дорожной грязью; и главное — ее глаза, пристально изучающие меня.

Временами я извлекал куклу из кармана и разглядывал ее лицо. Возможно, этим я хотел отвлечь себя от взгляда Сары, неотступно преследовавшего меня. Или, может быть, я смотрел на жесткое лицо игрушки в безумной надежде, что эти немые губы разомкнутся и дадут ответ на мучивший меня вопрос. Меня не покидало ощущение, что кукла — необходимый и важный участник всего происходящего и в резких чертах ее лица пересекаются неуловимые нити закономерностей и противоречий.

После долгих дней пути мы, наконец, взобрались на крутой склон и увидели простирающуюся перед нами холмистую изрезанную оврагами равнину, по которой шла тропа к страшному ущелью.

Далеко от нас, почти рядом с линией, где тропа терялась в неровных складках местности, по направлению к нам двигалась какая-то точка, маленькая блестка, сверкающая на солнце. Некоторое время я удивленно наблюдал за ней, пока она не выползла на участок, где ее можно было лучше рассмотреть на фоне темной земли. Теперь все стало ясно — эту тряскую подпрыгивающую иноходь нельзя было спутать ни с чем.

Роско тихо сказал: «Это Пэйнт».

— Но Пэйнт не может вернуться один…

И вот я уже мчался вниз по склону, размахивая руками и безумно крича. Роско бежал вслед за мной.

Сара увидела нас издалека и помахала рукой в ответ. На расстоянии она была похожа на крошечную куколку с двигающимися ручками, посаженную верхом на лошадку-качалку.

Пэйнт несся к нам со скоростью ветра. Его полозья, казалось, не касались земли. Мы встретились на равнине, где Пэйнт замедлил бег. Прежде, чем я подбежал к Саре, она уже успела спрыгнуть с Пэйнта. Боже, как восхитительно она кипела от бешенства!

— Ты снова добился своего! — закричала она. — Я не смогла остаться! Ты все мне испоганил! Как я ни старалась, я не смогла забыть того, что вы со Свистуном мне наплели. Ты знал, что так все и получится! Ты все рассчитал. Ты был так уверен в себе, что даже оставил Пэйнта, чтобы он довез меня до города!

— Сара, — запротестовал я, — ради Бога, не кипятись.

— Нет, — орала она, — ты меня выслушай! Ты все испортил, ты лишил меня радости наслаждаться волшебством, ты, ты!..