Сплошной обман - [17]

— Гарри, это не все!

Он тотчас отодвинулся от меня.

— Тесса, милая, давай устроим маленький перерыв. Не можешь же ты всерьез полагать, что раз твоя собственная история имеет черты сходства с неким ветхим преданием весьма сомнительного свойства, то, значит, твоя мать живет поблизости от Флаксби—Мид? Ладно–ладно, я допускаю, что ты наткнулась на очень интересное совпадение. Но за год в деревушке наверняка бывают тысячи туристов, и каждый из них выслушивает ту же самую историю. Раз уж мы решили фантазировать, то позволь мне предположить, что некая не слишком богатая женщина, оказавшись беременной, вообразила, что, может, ее ребенку больше повезет в жизни, если он появится на свет не просто так, а в ореоле старинной романтической истории.

Я терпеливо вздохнула.

— Гарри, выслушай, прошу тебя. Первое — у нас есть легенда. Второе — Флаксби—Мид находится неподалеку от Кингс—Рэнсома. И третье — я обнаружила Монашескую гончарню. Должна сказать, расположена она очень удобно, прямо рядом с кафе. Угадай, что я там нашла среди уродливых солонок и перечниц? Глиняную грелку–бутылочку в форме монаха! Точную копию той, что положили вместе со мной в корзину.

"Ну же, Гарри! Начни воспринимать меня всерьез!"

Но он даже не подумал услышать мой молчаливый призыв. Прислонившись к буфету, Гарри взирал на меня с отвратительно сочувственной улыбочкой. Мне стало тошно. С каждым мгновением становилось все яснее и яснее, что Гарри Харкнесс — не тот человек, который мне нужен.

— На следующий день, — голос мой был холоден, — я снова отправилась во Флаксби—Мид. Не знаю уж, на что я надеялась. Даже без язвительных замечаний преподобного Хама я прекрасно знала, что такое маленькие английские деревушки, и потому понимала, что без толку стучаться в двери домов и обиняками выспрашивать о моем происхождении. Так что я сразу устремилась в знакомое кафе и заказала целую гору челсийских булочек. И на третьей булочке меня вдруг осенило. Мне пришла в голову мысль, что нам с тобой следует ступить на преступную стезю!

Очень хочется думать, что мою улыбку можно было назвать колдовской.

— Это что–нибудь неприличное с поцелуями и прочим развратом? — Он придвинулся ближе и страстно задышал мне в шею.

— Вряд ли, если судить по тому, что послужило источником моего вдохновения, — ответила я, не отрывая взгляда от своих рук, чопорно сложенных на коленях. — Эту замечательную идею подали мне две пожилые, но весьма энергичные старые девы. Они сидели за столиком в углу. Их невозможно было не заметить. Им только не хватало табличек на шее: "Не подходить. Опасно для жизни". Поразительно. Я думала, что подобные персонажи остались только в книгах. Кстати, о книгах! Их столик был просто завален книгами. Библиотечными книгами.

— Может, хочешь освежиться стаканчиком сидра, а то у тебя, похоже, в горле пересохло? — Гарри принялся шарить в буфете. — Прости, что перебиваю, но прежде чем ты продолжишь, я хотел бы признаться, что у меня нет привычки бить по голове пожилых дам… — Он помолчал, словно взвешивая в каждой руке по стакану, потом разлил сидр. — Однако валяй дальше. Как выглядели эти забавные старушенции?

Я встала, и мы чокнулись.

— На той, что поменьше, была сиреневая жилетка, сиреневая кофта, длинная юбка в сиреневую полоску и сиреневые перчатки, которые она не снимала, даже поглощая пирожные. Ах да, на голове у нее была жуткая шляпка. Щегол, сидящий в гнезде из перьев! А вторая…

— Ее подруга!

— Как оказалось, сестра. Представь себе сине–красное домотканое платье, лакированные желто–зеленые туфли, шаль, похожую на грязное посудное полотенце, и огромные серьги. При каждом движении они так колотили ее по щекам, что я боялась, как бы несчастная не потеряла сознание. Волосы у нее были подозрительно черного цвета, а прическа напоминала воронье гнездо, изрядно пострадавшее от бури. Старушка смахивала на хиппи преклонных лет. Словом, она была очень странная. Точнее, обе были очень странными!

Гарри допил остатки сидра.

— Не поверишь, но твое описание прекрасно подходит двум пожилым родственницам моего родителя.

— Правда? — Я едва не сбилась с мысли. — Даже не знала, что у тебя есть другие родственники, кроме тетушки в Девоне. Кстати, ты непременно должен познакомить ее с моим папой. Так вот, увидев груды книг, я подумала, что было бы неплохо провести утро за поисками каких–нибудь сведений об этом малодушном Тессаиле и его жертвах. И тут услышала, о чем говорят старушки. Они обсуждали исторические любовные романы. Ну, знаешь, когда граф знакомится с девушкой и так далее. Подожди, дай доскажу. Они чуть не поцапались из–за того, кому первой читать "Разбойника и мстительницу". Это было потрясающее зрелище! Интересно, что сталось бы с разбойником, осмелься он холодной мрачной ночью напасть на этих старушонок, выскочив из кустов? Я сидела за своим столиком, скрытая каким–то растением в кадке, с которого свисали пластиковые апельсины и лимоны, и размышляла над этим вопросом, когда к пожилым дамам подошла официантка — можешь себе представить, она сделала книксен! — и назвала их по фамилии. По той самой фамилии. По фамилии той семьи, которая вырастила первую Тессу.