Список - [75]

И хотя Даниэла польщена тем, что пытаются сделать девушки, есть еще одна важная причина, почему она не хочет идти на танцы. Она глубоко вдыхает и говорит:

– Не думаю, что смогу пережить, если увижу, как Эндрю танцует с какой-нибудь девчонкой.

Они танцевали вместе на заключительном вечере в лагере шесть недель назад. Терраса, что простиралась от самой столовой, была украшена гирляндами с белыми огоньками, которые светили не так ярко, как звезды в небе, но все равно добавляли вечеру некоторую изюминку.

За диджейским пультом, состоящим из арендованных колонок и стереосистемы, директор лагеря включал старые песни и такие глупости, как «Танец маленьких утят» и «Буги-вуги». Под них плясали только девчонки, разбившись на маленькие группки. Временами кто-то из парней ради смеха изображал бегущего человека или трусливого цыпленка, но остальные, ухмыляясь, стояли в сторонке.

Эндрю не умел танцевать. Честно говоря, Даниэла тоже. К тому же тот вечер был для детей, а не для вожатых. Поэтому они дежурили у шведского стола, наполняя стаканы фруктовым пуншем, следя за тем, чтобы дети не кидались друг в друга крендельками, и не разрешая девочкам слишком сильно кружиться. Другие вожатые – те, что бывали здесь уже не раз, – прислонились к перилам и с грустью говорили о том, что самая лучшая часть лета закончится уже через несколько песен.

Даниэла не знала, что означал этот вечер для нее и Эндрю. Как только они стали встречаться, ее чувства к парню быстро крепли. Хотя, может, и не так быстро, если учесть, сколько времени они проводили вместе. Они пересмотрели по списку все фильмы, которые имелись в лагере, вплоть до буквы «W», и Эндрю даже подумывал сфотографировать оставшиеся диски, чтобы продолжить традицию, когда они вернутся домой. И это казалось хорошим знаком. Но Даниэла знала, что дома все изменится. Ведь там их ждали друзья, тренировки и уроки.

Она убеждала себя, что все будет хорошо. И твердила себе это несколько последних дней в Кловер-Лейк, надеясь, что в конце концов в это поверит.

А потом Эндрю неожиданно наклонился к ней и прошептал:

– Я так рад, что завтра не придется с тобой прощаться.

– Я тоже, – прошептала Даниэла в ответ.

И в тот момент она совершенно по-другому взглянула на этот вечер. Он станет последним для детей и других вожатых, для всех, кроме Даниэлы и Эндрю. Завтра утром они не сядут в автобусы, которые разъедутся в разные стороны. Они вернутся в один город.

Это был не конец, это было начало.

Директор лагеря взял микрофон и объявил последнюю песню. После чего Эндрю подхватил Даниэлу и потащил на танцпол. Когда он положил руки на ее талию, просунув пальцы в петельки шортов, дети стали показывать на них пальцами и корчить влюбленные рожи. Даниэла же просто положила руки на его плечи.

– Ты такая красивая, – сказал Эндрю.

Теперь эти слова эхом отдаются в голове Даниэлы, потому что реальность затмила собой все, что казалось таким возможным.

Казалась ли она ему красивой тем вечером?

Даниэла определенно считала себя красивой, несмотря на следы от укусов насекомых, облупившийся фиолетовый лак на ногах и ужасные линии загара от купальника. Она все лето считала себя красивой. Но теперь ей кажется, что это было так давно.

К концу песни Эндрю оттоптал ей все пальцы на ногах резиновой подошвой кроссовок. Но эта боль не сравнится с той, что девушка обязательно испытает, когда увидит, что Эндрю наступает на ноги другой.

Джейн щелкает пальцами:

– Алло! Даниэла! Это Эндрю будет ревновать, когда увидит, что ты танцуешь с выпускниками.

Даниэла смеется:

– Но я не знаю никого из выпускников.

– Нет, знаешь! – Джейн поворачивается и зовет Уилла: – Уилл, ты потанцуешь сегодня с Даниэлой?

– Конечно, – с улыбкой отвечает Уилл, сверкая белоснежными зубами. – Я знаю движения. Много движений.

И парень начинает изображать бегущего человека в проходе, а затем возвращается на место.

– Я видела, как он пялился на тебя во время эстафеты, – шепчет Андреа.

– Ага, точно, – смеется Джейн.

Чарис наклоняется вперед и щиплет Даниэлу за щеку:

– Ты горячая девчонка! О чем ты вообще беспокоишься?

Джейн скрещивает руки:

– Слушайте, мы заберем вас обеих в семь. И точка.

Даниэла смеется:

– У меня нет платья.

Хоуп подталкивает ее локтем:

– Нет, есть. То розовое, что ты купила.

Вчера, во время вечера жалости к себе, Даниэла решила примерить это платье. И оно ужасно на ней смотрелось. Не только из-за материала, но и из-за фасона. Оно совершенно ей не подходит.

– Я его не надену, – тихо говорит Даниэла.

Джейн показывает на Андреа:

– У нее платьев дополна.

Андреа перекидывает волосы:

– Ага, это правда. Я признанная одежная маньячка. И могу с тобой поделиться. Думаю, у нас одинаковый размер.

– Спасибо, – улыбается Даниэла, почувствовав волнение.

Ей нравится, как одевается Андреа. Она всегда выглядит стильно.

– Так ты «за»? – радуется Андреа.

Даниэла кивает и улыбается:

– Я «за».

Глава 39

Марго стоит у раковины и быстро ест хлопья. Домашняя игра начнется через несколько часов. Она надела форму чирлидерши и перевязала волосы белой лентой. Кухня сияет чистотой, словно вчера здесь побывала приходящая уборщица, и о вчерашней вечеринке напоминают лишь запах выдохшегося пива из сливного отверстия, три битком набитых мешка для мусора, которые подпирают стеклянные двери на террасе, и слабый аромат сигаретного дыма, витающий в воздухе.