Список ненависти - [72]
Конечно, Ма хотела, чтобы Ника запомнили «любимым сыном». Конечно, она сделала это насколько возможно сдержанно – шепнула эти слова ему крохотными буквами на надгробии. Мне так и слышался ее шепот: «Ты был любим, сын. Любим мной. И даже после всего случившегося я помню и нежно люблю тебя. И никогда не забуду».
В металлической вазе на надгробии стоял букет пластиковых голубых роз. Я наклонилась и коснулась хрупкого лепестка. Интересно, хотелось бы Нику видеть на своей могиле цветы? Эта мысль ошеломила меня. За три года нашего знакомства я даже не потрудилась узнать, любит ли он цветы. И если его любимый цветок – роза, то не показался бы ему нелепым неестественный голубой цвет? Незнание этого ощущалось страшной трагедией.
Я опустилась на колени, не обращая внимания на прострелившую ногу боль. Протянула руку и провела пальцем по имени Ника. «Николас». Я усмехнулась, вспомнив, как дразнила его.
– Николас, – пропела я, юркнув за угол между столовой и кухней с фоторамкой, которую только что стащила с каминной полки. – О, Николас! Иди ко мне, Николас!
– Ты об этом пожалеешь, – отозвался он из гостиной. В его голосе слышался смех.
Ник ненавидел, когда его звали полным именем, но я знала, что он хочет поймать меня не для того, чтобы наказать, а для того, чтобы подурачиться.
– Когда я доберусь до тебя… – Он выпрыгнул из-за угла с криком: – Ага!
Я взвизгнула и с хохотом помчалась через кухню, а затем наверх, к ванной.
– Николас, Николас, Николас! – кричала я сквозь смех.
Ник, смеясь, бежал за мной по пятам.
– Николас Энтони!
– Ну все! – возопил он, кинулся вперед и схватил меня за талию прямо у самой ванной. – Сейчас ты за все заплатишь!
Ник свалил меня на пол, плюхнулся сверху и защекотал до слез.
Как же давно это было.
Я снова провела пальцем по его имени на надгробии. И еще раз. Казалось, ощущение шероховатых букв возвращает мне прежнего Ника – того, который щекотал меня в коридоре на полу возле ванной.
– Я не ненавижу тебя, – прошептала я и повторила, уже громче: – Не ненавижу.
С дерева слева отозвалась на мои слова сойка. Я поискала ее взглядом среди ветвей и листьев, но не нашла.
– Самое время, – произнес голос позади меня.
Вздрогнув, я развернулась и завалилась с колен на задницу.
На бетонной скамейке за моей спиной сидел Дьюс – наклонившись вперед, свесив руки между колен.
– Давно ты тут? – спросила я, приложив ладонь к груди и пытаясь унять бешено стучащее сердце.
– Я прихожу сюда каждый день с его смерти. А ты?
– Я не об этом спросила.
– Знаю.
Мы с минуту смотрели друг на друга. Дьюс бросал своим взглядом вызов. Так готовый к драке пес сверлит взглядом другую собаку.
– Так чего ты пришла сюда сейчас? – поинтересовался Дьюс.
Я не отвела глаз, принимая его вызов и бросая свой.
– Ты не можешь меня прогнать. И я вообще не понимаю, почему ты во всем винишь меня. Ты был его лучшим другом. И тоже мог остановить стрельбу.
– Но Список вела ты, – заметил Дьюс.
– А ты ночевал у него за два дня до стрельбы, – рявкнула я и, смягчившись, добавила: – Мы целый день можем препираться. Это глупо. И никого не вернет.
Подъехала машина. С заднего сиденья осторожно выбрался пожилой мужчина и с букетом цветов направился к расположенной рядом могиле. Со склоненной головой, почти касаясь подбородком груди, он медленно опустился на колени.
– Копы и мне вопросы задавали, – произнес Дьюс, наблюдая за мужчиной. – Они думали, я причастен к стрельбе, потому что много общался с Ником.
– Правда? Я об этом не слышала.
– Знаю, – с кислой миной ответил он. – Ты же думала только о себе. Бедняжка Валери! Тебя же подстрелили. Ты же горевала. Ты же была подозреваемой. Ты не подумала ни о ком из нас. Ни разу не спросила, как мы. Ты нас бросила.
Я потрясенно уставилась на него. Он прав. Когда Стейси навестила меня, я не спросила у нее, как дела у остальных. Я никому не позвонила. Не написала имейл. Я ничего не сделала. Мне и мысли такой не пришло.
– Боже, – выдохнула я. В голове отчетливо раздался голос Джессики: «А ты эгоистичная, Валери». – Простите. Я не думала…
– Детектив Панзелла практически жил в моем доме, чтоб его. Забрал у меня комп и все гаджеты, – продолжил Дьюс. – Но больше всего меня изводила мысль, что я действительно не знал о плане Ника. Он никогда не говорил со мной об убийстве. Он даже меня не предупредил.
– Меня он тоже не предупредил, – почти шепотом отозвалась я. – Мне так жаль, Дьюс.
Кивнув, он пошарил в кармане, вытащил сигарету и неспешно закурил.
– Я чувствовал себя идиотом из-за того, что ничего не знал. Все думал: может, я зря считал нас хорошими друзьями? И винил себя. Если бы я знал, то мог бы что-нибудь сделать. Помочь Нику. А сейчас… не знаю. Может, он не сказал нам ничего, чтобы мы не были замешаны в этом.
Я насмешливо фыркнула.
– Если он хотел, чтобы мы не были замешаны в этом, то лажанулся.
– Точняк, – тихо рассмеялся Дьюс.
Пожилой мужчина с трудом поднялся на ноги, запахнул поплотнее куртку и направился к своей машине. Я проводила его взглядом.
– Помнишь, как мы вместе ездили в «Serendipity»? В водный парк? – спросила я.
– Да уж, – фыркнул Дьюс. – Ты в тот день нас достала. Все время ныла. То тебе холодно, то ты есть хочешь. Капала нам на мозги и капала. И совершенно не давала Нику повеселиться.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В данной работе изложен нетрадиционный взгляд на терроризм как мировую проблему. Действительно определены, установлены сущность, смысл и причина террора. Введено новое понятие «государственный терроризм» и показано, что во всех странах мира, сегодня, существует «государственный терроризм», а главной опасностью для человека и человечества в целом является сам человек.
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
Прошлое всегда преследует нас, хотим мы этого или нет, бывает, когда-то давно мы совершили такое, что не хочется вспоминать, но все с легкостью оживает в нашей памяти, стоит только вернуться туда, где все произошло, и тогда другое — выхода нет, как встретиться лицом к лицу с неизбежным.