Список ненависти - [74]

– Ну и шоу ты устроила, – с горечью произнесла она. – Снова. К нам даже репортеры пожаловали. Снова. Доктору Хилеру пришлось их разгонять. Я поверила тебе, Валери, и посмотри, что опять случилось. Может, твой отец прав. Дай тебе палец, и ты руку откусишь.

– Прости. Я же не знала. Клянусь, я не убегала из дома. Я просто прошлась.

– Тебя не было полдня, Валери. Ты никому не сказала куда идешь. Я думала, тебя похитили. Или сделали что похуже. Думала, тот парень, Трой, выполнил свою угрозу.

– Прости. Я правда не хотела вас пугать.

– Чушь, – раздался голос сверху.

Мы обе посмотрели на второй этаж. Там стоял Фрэнки – в футболке и боксерах, с всклокоченными волосами.

– Фрэнки, – хотела остановить его мама, но он ее оборвал.

– Папа прав. Она только создает всем проблемы.

– Я попросила прощения. Что еще мне сделать? Я не хотела создавать никаких проблем. Я пошла на кладбище, заговорилась с Дьюсом и потеряла счет времени. Я должна была позвонить. Простите.

– С Дьюсом Барнсом? – испуганно взглянула на меня мама.

Я опустила глаза.

– О, Валери, он же один из них, – выдохнула она. – Из таких как Ник. Неужели ты ничему не научилась? Ты столько всего пережила, а теперь снова шляешься с мальчишками в поисках новых неприятностей?

– Да ничего подобного.

– У меня сегодня были футбольные пробы, – крикнул сверху Фрэнки. – Но я не смог на них пойти, потому что мама с папой из-за тебя сходили с ума. Боже, Валери, я пытался быть на твоей стороне, но ты думаешь только о себе. Ты считаешь, что вы с Ником были жертвами. Но даже теперь, когда Ника нет, ты продолжаешь делать близких несчастными. Это невыносимо. Правильно папа говорит. Ты невыносима. Меня достало то, что моя жизнь вращается вокруг тебя. – Он ушел в свою комнату и громко хлопнул дверью.

– Очень мило, – указала мама на место, где только что стоял Фрэнки. – Почему ты не даешь нам хотя бы день провести спокойно? Я тебе доверилась, а ты…

– А я не сделала ничего плохого! – почти прокричала я. – Я погуляла, мам! Я не портила тебе день. Ты сама испортила его своим недоверием.

Мама ошеломленно распахнула глаза и открыла рот.

– Когда до вас дойдет наконец?! Я ни в кого не стреляла! Я не делала этого! Перестаньте обращаться со мной как с преступницей. Я сыта по горло тем, что вы вините во всем меня!

В комнате Фрэнки со скрипом приоткрылась дверь, но сам он не выглянул.

Я прикрыла веки и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Последнее, чего мне сейчас хотелось, – еще сильнее расстроить брата.

– Я сходила попрощаться с Ником, – ровным тоном продолжила я, открыв глаза и взглянув на маму. – Радуйся. Его больше нет в моей жизни. Может, хоть теперь ты сможешь мне доверять.

Мама закрыла рот и опустила руки.

– Что ж, – произнесла она после долгого молчания, – по крайней мере ты в безопасности.

Она повернулась и поднялась по лестнице, оставив меня в одиночестве у входной двери. Наверху со щелчком вновь закрылась дверь Фрэнки.

Да. В безопасности.

38

Фрэнки стал в будни жить с папой, а на выходные возвращаться домой. Мама божилась, что это не из-за меня, но после устроенной им сцены, конечно же, в это не верилось. Брат даже ушел не попрощавшись. Я чувствовала себя виноватой. Никогда не хотела причинить боль Фрэнки. Никогда не хотела, чтобы его жизнь вращалась вокруг моей. Но похоже, у меня как-то само собой получается ранить других.

К тому времени как весна вошла в полную силу, Фрэнки подстригся под стать футбольным игрокам и нацепил очки. Вот уж не думала, что он может выглядеть настолько мужественно.

Он мало со мной общался. Лишь коротко сообщал о том, как поживают папа с Брили, когда мамы не было рядом.

– У папы новая машина, – говорил он. Или: – Брили милая, Вал, дай ей шанс. Она слушает панк, приколись? Ты можешь представить маму слушающей панк?

Я делала вид, будто мне плевать на то, что происходит между папой и Брили, но однажды, пока брат был в душе, залезла в его рюкзак, достала мобильный и пошарила в фотографиях. Нашла снимки папы с Брили, уселась на пол и разглядывала их до рези в глазах.

Развод был практически оформлен, однако я заметила, что мамин адвокат Мэл частенько заходит к нам по вечерам. Порой – с горячими сэндвичами и бутылкой вина. И еще я заметила, что в дни его прихода мама наносит макияж. А потом радостная и воодушевленная сидит с ним за кухонным столом, смеется и касается пальцами его руки.

Мне это неприятно, и я стараюсь не думать об этом, но время от времени задаюсь вопросом: каким отчимом будет Мэл? Однажды я подняла эту тему. Зардевшись, мама ответила:

– Я еще не развелась с твоим отцом, Валери.

Но ушла при этом с мечтательным выражением лица, поглаживая колье и нежно улыбаясь, прямо как Золушка наутро после бала.

Хотя мы с Дьюсом искренне поговорили на могиле Ника, в школе между нами ничего не изменилось. Мы по-прежнему не общались. Не встречались перед уроками на трибунах. Не обедали за одним столом. Я уболтала миссис Тейт разрешить мне обедать вместе с ней в ее кабинете, пообещав просматривать в это время университетские каталоги.

Настало время года, когда уроки в школе кажутся скучными и нескончаемыми. Сидишь в классе, слушаешь доносящийся из открытых окон веселый птичий щебет и чудится, будто время тянется как резиновое и часы громоздятся один на другой.