Список мечт. Повести и рассказы - [21]

Аня отпросилась с работы в день встречи мужа. Накрыла стол закусками, к обеду поставила варить картошку. Что ещё? Накрутила волосы на бигуди, тут же сняла — что за маскарад? Косметикой и вовсе она пользовалась только при выходе на сцену. Надела платье, новое, которое купила с первой зарплаты в школе. Картошка уже сварилась, — когда же он придёт? Выглядывала в окно и прислушивалась — не заехала ли во двор машина?

Включила телевизор, ничего интересного днём не показывают. Поспать? А вдруг придёт, а я сонная. Взяла книгу, «Мастер и Маргарита». Она её уже читала, но тот эпизод, где Мастер говорит о том, что никогда ни о чём никого не нужно просить, она готова была перечитывать много раз. Гордая женщина, сиди и жди, сами придут и сами всё принесут. Аня даже тихо засмеялась совпадению момента: вот она сидит и ждёт, только не того, что принесут, а тех — самих, точнее — самого, который придёт вот-вот.

Конечно, она соскучилась. Почти пять месяцев одна, друзей нет, кроме девушек с аэробики, доктору она больше не звонила — дрова есть, повода нет. Её любимая забава и отдушина в этом городе — море, и то замёрзло в январе. Никита ещё… Нельзя и думать! То, что он принёс цветы — это его личное дело. Но он привёл меня снова в балет. Тут надо подумать…

Машина заскрипела тормозами, хлопнули дверцы, потом крышка багажника. Приехал! Аня не выдержала, выскочила во двор и бросилась к Андрею в объятия. Он поцеловал её в щеку, потом отодвинул от себя, придирчиво осмотрел её фигуру, ничего не сказал и склонился над сумками.

— Возьми вон ту коробку с киви — он показал на ящик с надписью «New Zealand». Она не тяжёлая.

Парень, который привёз Андрея, помог затащить многочисленные банки и ящики в дом. «Как там всё это поместится?» — думала Аня.

— Давай я тебя накормлю, — предложила Аня, когда все подарки перекочевали в дом, а приятель уехал.

— Да я на пароходе поел, давай разберём тут, что нам, а что маме.

«Нам» оказалась та коробка с диковинным в ту пору фруктом, потому что «пропадёт, пока до мамы доберусь». «Нам» было отлито в трёхлитровую банку растительное масло из большой железной канистры, отсыпаны крупные китайские орехи, на столе появилась большая банка растворимого кофе, какие-то ещё коробки и баночки с заморскими продуктами. Ну и персонально для Ани — два куска ткани, с люрексом, блестящие, как новогодняя мишура.

— Вот, Анюта, сошьёшь себе платья! А то это на тебе скучное какое-то. Не видел его раньше на тебе, ты купила его? — Андрей ещё раз осмотрел не столько платье, сколько фигуру девушки. Не заметив припухлостей в области живота, он продолжил: — В бухгалтерии взяла мою зарплату, ты ходила?

— Да, с первой зарплаты. — Аня вдруг вспомнила, что Андрей ведь не знает ещё про работу в школе. — То есть, в моей бухгалтерии, с моей первой зарплаты в школе, а за твоей я не ходила. Только вот не успела тебе телеграмму отбить, думала вот-вот придёшь, и я тебя обрадую!

Аня приготовилась рассказать мужу, как ей повезло с работой, что она снова танцует и даже партию Жизель уже исполнила перед родителями.

— В смысле? В какой школе? — Андрей нахмурился так, словно слово «школа» означало «тюрьма» по меньшей мере, а то и хуже. — Я не на училке женился, а на балерине. Что это за самодеятельность?

— Андрюша, это не обычная школа, а хореографическая, — Анюта надеялась сейчас всё объяснить и разделить с ним свою радость. — Там, конечно, есть и обычные учителя, но я веду уроки балета.

— Ну и что? Какая разница? Ты там целый день с этими сопливыми детьми, а на своих времени не останется!

— Ну пока же у нас нет детей, — Аня уже не знала, что сказать, чтобы не гневить мужа.

— Вот именно. Я откуда знаю, почему они у нас до сих пор не завелись?

— Так ведь мы ещё очень мало вместе, ещё года нет, да и ты же в море был.

— И что? Мы летом два месяца вместе были, и в ноябре на пароходе. — Андрей посмотрел на неё с подозрением: — Может, ты таблетки втихаря принимаешь?

Ане было обидно, больно, страшно. Она доверила ему себя, а он не доверяет ей в таком важном для любой женщины вопросе.

— Нет. Я не пью никаких таблеток.

Она хотела добавить: только от кашля, которые мне принёс доктор Веркин. Потому что тут холодно было всю зиму, и я болела, но ходила на тренировки по аэробике, потому что иначе бы загнулась тут от тоски. В чужом городе, без подруг, без родных, без моря, без тебя, чёрт бы тебя побрал!

Но промолчала. Потому что в балетной среде не принято истерить, а принято скрывать боль и молча работать дальше. В данном случае — над налаживанием отношений с мужем.

— Может, погуляем тогда, если ты есть не хочешь?

— Да ладно, раз горячая картошка, пар вон ещё идёт, давай, корми мужа. — Андрей прищурился: — И потом не гулять пойдём, а вон туда. — И Андрей махнул головой в сторону спальни.

Утром Аня встала по звонку будильника и стала собираться на работу.

— А ты куда? — Андрей, спросонок, лёжа на кровати, пытался ухватить жену за ногу.

— Мне к восьми на работу, у меня первый урок у пятиклашек.

— Тебе что, денег не хватает? Сколько тебе там платят? — Андрей сел на кровати, прикрыв себя до пояса одеялом. — Иди лучше ко мне, погреемся ещё, поваляемся — муж с рейса пришёл!