Список Мадонны - [83]

* * *

Петер Вигеланд допил из бутылки все до капли и снова вернулся к своему нескончаемому наблюдению, сосредоточившись на одиноком кусте у самой вершины холма. Он чувствовал себя гораздо лучше. Тошнота прошла, и в какой-то момент он чуть было не пошел к своей лодке. Но вместо этого провел большую часть дня в большом кресле на веранде. Шла вторая половина дня, а ее все не было. Еще полчаса, и он пойдет и найдет ее, их. Он вынул зубами пробку из еще одной бутылки и звучно отпил из нее. Жидкость обожгла ему внутренности, и он облизал губы. Боже, как он хотел ошибиться. Но он не ошибался.

Этим утром Сигни была необычно радостной, она смеялась и пела, расхаживая по всему дому, как маленькая девочка. Но ее мысли витали где-то далеко. Как правило, она принималась болтать без умолку с любым, кто готов был ее слушать. С ним, с Ингрид, с собакой Рефусом. С кем угодно. Сегодня утром она даже не заметила его присутствия. Она долго сидела перед зеркалом и причесывалась, напевая мелодию, которую он никогда не слышал. Затем он увидел, что она надела свое лучшее платье, а нос уловил запах духов его жены, подарок ее брата Свена, которые он привез из Стокгольма два года назад. Сигни также рано достала чехол от флейты. Он лежал на столе уже с утра, а она постоянно смотрела в сторону холма, и лицо ее выражало нетерпение.

— Сигни, почему бы тебе не остаться сегодня дома и не поупражняться здесь, а я бы послушал? — Петер вложил в этот вопрос столько искренности, сколько мог, зная наперед, каким будет ответ.

— Не сегодня, папа. У меня там лучше получается. Ты ведь знаешь. — Она сказала это легко и невинно. Это разозлило его.

Сигни чмокнула его в щеку.

— До свидания, папа. Я, может быть, задержусь. Это трудный концерт, и я хочу подготовить его для Улафа к моему следующему уроку.

Она была у двери, когда Петер решил проверить еще раз свои подозрения.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Думаю, у меня хватит сил, если мы пойдем медленно. Я обещаю не мешать тебе.

Что-то умерло внутри него, когда он заглянул ей в глаза. Там поселилось нечто дикое и отчаянное.

— Нет, папа. Ты все еще слишком болен. — Она взяла флейту и выбрала несколько нотных листов. — Пока, папа.

Сигни исчезла, прежде чем он успел ответить, почти бегом направившись к тропе. Даже не помахала рукой на этот раз, это были целенаправленные шаги того, кто знает, куда идет. Петер начал пить еще до того, как она исчезла из виду.

Петер Вигеланд рассмотрел Сигни на вершине холма сквозь пьяный туман. Она стояла, глядя на путь, которым пришла. Затем она медленно начала спускаться по тропе. Петеру показалось, что она очень долго шла до дома. Он притворился спящим, когда она проходила мимо его кресла. Сигни выглядела расстроенной. Что-то случилось там, на холме. Это было ясно. Сначала он решил прямо спросить об этом. Нет, потом, она подождет. А вот мерзавец, который расстроил ее, — нет. Он слышал, как Сигни суетилась в доме, как звенела посуда, когда она начала готовить ужин. Он бесшумно встал с кресла и, насколько мог не качаясь, направился вверх по холму.

* * *

Игнаций был скорее раздражен, нежели обеспокоен. Кто-то должен был достать лодку. Тропа, по которой ушла девушка, должна была куда-то привести. Ругая себя за небрежность, он пошел от пляжа по склону, а затем через луг, туда, куда ушла девушка. Хорошо утоптанная тропа извилисто спускалась прямо к окраинам города. Игнаций прищурил глаза и вытянул шею. Кто-то двигался по тропе ему навстречу. Это был мужчина. Возможно, фермер, спешащий проверить свою скотину. Вдалеке паслось несколько овец. Игнаций помахал рукой и ускорил шаг.

Их разделяло около двадцати метров, когда Игнаций понял, что что-то не так. Фермер побежал, переваливаясь своим грузным телом с боку на бок. Он кричал что-то, но Игнаций не мог разобрать слов. На какой-то миг Игнаций застыл на месте, расстояние между ними сокращалось. Он уже мог рассмотреть глаза бегущего и его огромные руки, уже протянутые к нему.

Охваченный страхом, он побежал наверх, к скалам. В боку жгло, от учащенного дыхания пересохло горло. У вершины ноги устали и отказались двигаться. Перейдя на шаг, он оглянулся на своего преследователя. Он чуть не зарыдал от облегчения, увидев, что человек отстал и двигался неустойчивой походкой, а потом рухнул на четвереньки. Прижав одну руку к боку, Игнаций побежал снова почти галопом вниз по склону к берегу. Дважды он падал на гальку, рассыпавшуюся под ногами, прежде чем очутился на маленьком пляже, с двух сторон окруженном морем. Он бросился в воду и сразу же выскочил на берег, холодная вода сводила мышцы и не давала дышать. Глаза бешено искали место для укрытия. У одного края пляжа лежала неровная груда камней. Он начал отчаянно взбираться на нее, царапая руки об острые края. Из горла его вырвался жалобный вой, похожий на звериный, когда он попытался спрятаться в расщелине, образованной камнем, наклоненным к скале под углом. Вход в расщелину закрывал одиноко стоявший куст. Игнаций сжался, сложившись пополам так, что его высохшие губы оказались прижатыми к соленой грубой поверхности скалы. Он закрыл глаза и попытался контролировать дыхание.