Список Мадонны - [81]
— Бернард, я не слышу тебя. Тебе понравился мой Вивальди? — Она нервно захихикала.
Бернард присел на корточки рядом с ней. Он положил плоскую коробку и небольшой сверток к подножию камня и, сняв куртку, расстелил ее на траве.
— Это было прекрасно, Сигни. Я и не представлял, что ты так хорошо играешь. Когда-нибудь ты прославишься. Знаешь, немногие женщины играют на флейте. Говорят, это мужской инструмент. — Он рассмеялся. — Ты можешь служить доказательством того, что люди ошибаются.
— Ты правда так думаешь? Улаф говорит, что путь будет длинным и сложным и что я должна долго работать, прежде чем смогу играть в концертных залах. — Она задумчиво погладила флейту. — Иногда я задаю себе вопрос, действительно ли флейта для меня. Другие девушки, которых я знаю, выходят замуж. Некоторые даже этим летом. — Она рассмеялась. — А я только и знаю, что упражняюсь в игре на флейте. — Она кокетливо посмотрела на него. — Ты думаешь, я зря теряю время, Бернард?
Он был испуган и в то же самое время сильно возбужден. Боль исчезла из головы, ей на смену пришли чувства, которые он раньше не испытывал. Он двигался по незнакомой дороге. Его руки вспотели, и он чувствовал, как набухло у него в паху. Она открылась, еще одна страница его судьбы, строки которой он не мог предугадать. Даже когда он улыбался, потянувшись, чтобы коснуться ее руки, Бернард чувствовал, что закрывает свои уши для тихого голоса, шептавшего ему раньше, и для всего другого, что могло бы помешать его безудержному стремлению.
— Сигни, сыграй свой концерт снова. Ты, я и Вивальди. А я закрою глаза и послушаю.
Пока она играла, Бернард обнаружил, что его тело вело себя беспокойно. Он подвигался все ближе, пока не почувствовал ее тепло и не положил руку ей на колено, слабо барабаня пальцами в такт ее игре. Когда последние звуки окутали его чувственной сладостью, он протянул вторую руку, засунул ее под ее густые волосы и оставил лежать на ее шее. Вдалеке замычала корова, нарушив тишину, не желавшую слов. Сигни положила флейту и повернулась к нему лицом, одной рукой дотронувшись до его щеки. Бернард осторожно притянул ее к себе и нежно поцеловал. Он долго впитывал в себя ощущения, казавшиеся ему незнакомыми, удивительными, но безумными, поскольку их хотелось все больше и больше. Он прижался сильнее и почувствовал ее ответное движение. Ее руки сами собой обняли его, и оба они слились воедино, раскачиваясь в неуправляемом страстном желании, которое не позволяло разъединиться.
Он не знал, что делать. Он пытался раздеть ее, но запутался в пуговицах и завязках. В конце концов грубо спустил ее платье до пояса и принялся целовать ее белые груди, чувствуя языком крепость сосков. Волнение в его чреслах было нестерпимым, так что ему казалось, он вот-вот взорвется. Он боролся с этим, прижимая ее голову ближе к себе и выдыхая со стоном ей прямо в шею.
Сигни прижимала его к себе, чувствуя грубую материю рубашки своей грудью, и плакала. Но это были не мучительные стоны, а сладкие слезы любви. Ее Бальдр пришел к ней. Инстинктивно она стащила с него рубашку, обнажив его грудь. Она терлась о него, а когда они оба упали на колени, почувствовала цепочку на его шее и небольшой медальон, задевавший ее губы, когда она водила ими по его груди.
После они долго лежали на солнце. Сигни положила голову ему на плечо, одной рукой рассеянно перебирая тонкую серебряную цепочку у него на шее. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой. Теперь она была женщиной, познавшей любовь. О будущем не думалось. Только здесь и сейчас, с ее Бальдром. Бернард ласково гладил ее грудь, иногда целуя то в щеку, то в ушко.
Он сдерживал сумбур мыслей где-то на краю сознания и, подобно Сигни, наслаждался моментом.
Ее сонный голос прервал его мечтания.
— Что это у тебя на шее, Бернард? — спросила она, показывая на небольшой медальон. — Она похожа на Фригг.
— Похожа на кого? — В голосе Бернарда внезапно зазвучала тревога.
— На Фригг, мать Бальдра. — Она подняла голову и серьезно посмотрела на него. — Не смейся надо мной, Бернард. Но Фригг приходила ко мне. Сюда, на этот самый луг. В туманные дни. Она была одета вот так же. — Она показала на медальон.
— А откуда ты узнала, что это была Фригг?
Ее ответ удивил его.
— А кто же еще? Я часто просила Фригг прийти ко мне и послать мне Бальдра. Теперь она выполнила обе просьбы, — счастливо добавила она и положила голову на грудь Бернарду.
Петер Вигеланд пошевелился, когда Сигни вошла в комнату и на цыпочках прошмыгнула мимо его кровати к гардеробу, которым она пользовалась вместе со своей матерью. Он приоткрыл один глаз и рассеянно уперся взглядом ей в спину, пытаясь добиться прояснения в голове. Он ругал себя за недомыслие. Бодрствование, которое он пообещал себе, исчезло после половины бутылки крепкого спиртного, которое было употреблено для того, чтобы всего лишь облегчить головную боль. Если она встретила кого-то там, наверху, то сейчас уже слишком поздно что-либо предпринимать. Сигни обернулась, и он быстро закрыл глаза и притворно захрапел, пока не услышал, как она запела, а потом рассмеялась, играя с Рефусом, их собакой, в саду.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.
«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.
В руки Миранды, работающей в крупном лондонском универмаге, попадает таинственный трактат — книга, обладающая разумом и чувствами…
Школьный учитель Томас Шилд волею судеб оказывается вовлеченным в непростую жизнь семьи своего воспитанника Чарльза Франта, который знакомит наставника с лучшим школьным другом Эдгаром Алленом По, будущим гениальным писателем и мистификатором: жизнь юного Эдгара началась с таинственного исчезновения его отца, а закончилась не менее таинственной смертью самого По.
Новый роман Елены Хаецкой — это попытка пройти по следам поручика Мишеля Лермонтова, жизнь и смерть которого оставили потомкам множество загадок Почему его творчество так разнородно? Почему секунданты его дуэли так дружно лгали на следствии? Что за тело видели у подножия Машука день спустя после дуэли, если убитого поручика сразу же доставили в Пятигорск? Кем же был на самом деле этот юноша, поэт Михаил Юрьевич Лермонтов?
Кельн, 1413 год. В этом городе каждый что-нибудь скрывал. Подмастерье — от мастера, мастер — от своей жены, у которой в свою очередь были свои секреты. Город пестовал свои тайны, и скопившиеся над сотнями крыш слухи разбухали, подобно жирным тучам. За каждым фасадом был сокрыт след дьявола, за каждой стеной — неправедная любовь, в каждой исповедальне — скопище измученных душ, которые освобождались от своих тайных грехов, перекладывая их на сердце священника, внимающего горьким словам.Город потрясло страшное убийство магистра Кельнского Университета, совершенное при странных обстоятельствах.