Спецназовец. Власть закона - [48]

— А квартирка-то казенная, — бегло осмотревшись, заключил М’бутунга. — А, Писарь?

— А ты хотел, чтобы я привел тебя к себе домой? — откликнулся из прихожей тот, кого он назвал Писарем. Пристроив на плечики в стенном шкафу тонкое шерстяное пальто и пригладив перед зеркалом и без того пребывающие в идеальном порядке жидковатые светлые волосы, он вошел в гостиную. — По-моему, вполне приличная квартирка. Извини, но мне почему-то кажется, что на родине у тебя не было и такой. По крайней мере, с тех пор, как ты заделался президентом.

— Это факт. — Не снимая куртки, африканец повалился в ближайшее к нему кресло и задрал ногу на ногу. — Но теперь я не президент, а несчастный изгнанник — правда, довольно состоятельный.

— И это главное, — роясь в баре, подхватил Писарь. — Согласись, затея с президентством себя изжила.

М’бутунга сунул в зубы сигарету и прикурил левой рукой, продолжая держать правую в кармане.

— Я как раз начал об этом задумываться, — сказал он, — когда из джунглей на мои позиции вдруг поперли танки. Представляешь? Еще неделю назад у них не было ничего серьезнее легкого бронетранспортера, и вдруг — танки!

— И вертолеты, — одной рукой ставя на низкий столик перед гостем чистую пепельницу, а другой — бутылку водки и две рюмки, подсказал Писарь. — В новостях говорили, что против тебя использовали танки и боевые вертолеты.

— Точно так, — кивнул «изгнанник» и, проигнорировав пепельницу, стряхнул пепел на паркет. — Я был к этому совершенно не готов и сначала даже не поверил, когда мне доложили, что нас атакуют танки при поддержке вертолетов. Боевых, да! — Он даже закряхтел от воспоминаний. — Думал, этим черномазым померещилось со страху… До сих пор не могу понять, где они все это раздобыли.

— Купили, надо полагать, — сказал Писарь, садясь в кресло напротив и вскрывая бутылку.

— Понятно, что купили, а не сорвали с пальмы, — проворчал бывший президент. — Но у кого?!

— Да хоть бы и у меня, — наливая по полной, с улыбкой сказал Писарь.

— Это сошло бы за хорошую шутку, если бы не так сильно смахивало на правду, — в упор разглядывая его через стол, медленно проговорил М’бутунга.

— А никто и не думал шутить, — продолжая улыбаться, сообщил Писарь. — Я лишь капельку преувеличил свою скромную роль. Продавать в страны третьего мира танки и вертолеты мне не по чину, в этой сделке я выступал в качестве посредника.

— Странно, почему я не удивлен? — саркастически изрек М’бутунга.

— Потому что ты неглупый человек, — сделал ему комплимент Писарь. — В любом деле главное — вовремя поставить точку. А этот фарс начал непозволительно затягиваться, вот я и решил, что тебя надо чуточку подтолкнуть. Споры и уговоры — дело затяжное, а если они ведутся через полмира по телефону, так еще и небезопасное. А танки — это такой аргумент, с которым соглашаешься автоматически, на подсознательном уровне. Еще и подумать ни о чем не успел, глядь, а ты уже далеко-далеко… И продолжаешь бежать.

— Время идет, а твои методы не меняются, — заметил африканец. — Что ж, как говорится, спасибо за откровенность.

— Насчет методов ты неправ, — сказал Писарь. — Меняются, и еще как! Просто в данном случае не было никакой необходимости изобретать велосипед. Кажется, как раз во времена твоей курсантской молодости у нас была популярна песня с такими словами: «Нажми на кнопку — получишь результат». Я нажал, и результат налицо: мы — вот они, сидим за бутылкой водки, оба живые, здоровые и при деньгах. Чем плохо? Кстати, о водке, — спохватился он. — Чего мы ждем-то? Давай-ка дернем за встречу! Сто лет тебя, черта африканского, не видел, даже соскучился.

Отсалютовав рюмкой, он выпил ее залпом, опрокинул, встряхнул, показывая, что внутри ничего не осталось, и, вопросительно заломив бровь, взглянул на африканца. М’бутунга спокойно пронаблюдал за его действиями, помедлил еще немного, будто чего-то ожидая, поднес свою рюмку ко рту, передумал, вылил водку в пустую рюмку Писаря и только тогда выпил, крякнув от удовольствия и привычно понюхав рукав.

— Ну, ты, брат, даешь, — изумленно протянул явно впечатленный его действиями Писарь. — Видал я параноиков, но таких!.. Таких, честно скажу, не видел — по крайней мере, на воле. Да-а, поистрепались нервишки на президентской службе!

— А пожрать нету? — невозмутимо попыхивая сигаретой, осведомился М’бутунга.

— Пожрать есть, — разглядывая его, как некое экзотическое, неизвестное современной науке животное, ответил Писарь. — Холодильник на кухне, возьми, что приглянется. А то, если я принесу, ты меня пробовать заставишь. А я по ночам не ем — берегу фигуру.

— Нашел о чем беспокоиться. — М’бутунга погасил в пепельнице сигарету, но отчего-то не торопился последовать приглашению наведаться к холодильнику. — Подгонка гроба по фигуре — не твоя забота. Знаешь, Писарь, мне не до смеха. Ты не спрашиваешь, как я доехал…

— Потому что в этом нет нужды, — вставил Писарь. — Судя по обстоятельствам нашей встречи, без приключений не обошлось.

— Правильно. — Африканец наконец вынул из карманов обе руки, в каждой из которых было по пистолету Стечкина. — Видишь эти стволы? Это трофеи, добытые в бою. По дороге к тебе я убил несколько человек и угнал две машины — не дома, в Африке, а уже здесь, в России. Надеюсь, ты понимаешь, что меня вынудили это сделать. Ты можешь сколько угодно смеяться над моей паранойей, но сейчас я скажу что-то, что отобьет у тебя охоту шутить. У меня нет твоего образования и опыта, но даже я понимаю: то, что со мной случилось, возможно только в двух случаях. Первый: меня похитили, чтобы заставить отдать деньги, и сделал это кто-то, кто слишком много знает о наших с тобой делах. Это значит, что где-то рядом с тобой завелся…