Спецназ Его Величества. Красная Гвардия «попаданца» - [53]

Согласен, мысли несколько противоречат моим же более ранним убеждениям – декабристы разбудили Герцена, тот разбудил следующих, те… и так далее. Но вот, паскуда, на чьи деньги звонил в тот колокол? Руки пообрывать звонарю хренову! Это сколько по совокупности тянет, если пятьдесят восьмую статью применить? Плюс спекуляция валютой, тунеядство, аморальный образ жизни. Хотя нет, про аморалку вспоминают при поиске смягчающих обстоятельств. Или сожительство с женой Огарева таковым не является?

Не разыскать ли, кстати, его папеньку и заранее предупредить о недопустимости… Как более прилично назвать процесс производства бастардов? Бастардирование? А, вспомнил, адюльтер!

– Да, адюльтер!

– Простите, Ваше Императорское Величество, но это кронверк! – поправляет Бенкендорф.

– Я имею в виду, Александр Христофорович, что какой-то болван покрасил пушки. Бордель, а не крепость. Понимаю, что красиво, но вот на хрена?

– Но государь, порядок требует единообразия и…

Резко останавливаюсь, и шагающий следом генерал едва не сшибает меня с ног. Договорить ему не даю – хватаю обеими руками за воротник шинели, для чего пришлось приподняться на цыпочки, и притягиваю к себе. Чтобы не выдать неизвестно откуда накатившее бешенство, слова выговариваю медленно, поэтому получается угрожающе:

– Слушай, ты, любитель орднунга… Уже не в первый раз замечаю попытки неких излишне усердных личностей пустить мне пыль в глаза. Не знаешь таковых?

– Э-э-э… – Бенкендорф не делает попыток вырваться. Оно и правильно, а то под горячую руку…

– Ага, вижу, что знаешь. Так передай им следующее – пока прощаю и надеюсь на исправление ошибок, но при повторении просто глаз вырву. Правый или левый, на выбор. На мой выбор, разумеется. Все понятно?

– Так точно, Ваше Императорское Величество, все передам!

Сообразительный, даже улыбается и кивает. Видит, что не хочу напрямую предъявлять претензии, и подыгрывает. Заодно повышает авторитет перед подчиненными – со стороны наш разговор выглядит доверительной беседой по душам. Очковтиратель, бля, прости Господи.

– Ты пойми, граф…

– Извините, государь, но я не граф.

– И не будешь им, хотя некоторый некомплект их в государстве имеется. Ладно, не вешай нос, какие еще твои годы. Так о чем мы говорили?

– О моих годах.

– Нет, не то. Так-так-так… А! Ты пойми, Александр Христофорович, что любое дело следует оценивать по способности выполнять изначально поставленную задачу. Пушки должны не только стрелять, но и попадать в цель, больницы – излечивать, а не только лечить, корабли – перевозить грузы, университеты – выучивать, не просто учить, и так далее. Все остальное лишь служит конечной цели. Армия создана для чего?

– Для войны, государь.

– В жопу такую армию, господин генерал-майор! Она нужна для победы, что бы ни утверждали отдельные умники.

– Интересная мысль.

– Эта мысль еще и правильная. Поэтому ей должно быть подчинено и прочее, как то обучение солдат, новое оружие, экипировка. Можешь не верить, но ровные и ухоженные дорожки между казармами предназначены вовсе не для показа начальству, а для обеспечения скорейшего построения личного состава. Построились, получили приказ, и в бой!

– Не буду спорить, Ваше Императорское Величество.

Еще бы он спорил, немец-перец-колбаса. Нутром, наверное, чувствует происхождение своего любимого единообразия от требуемой мной целесообразности. Давайте возьмем события столетней давности, нет, будем брать двести лет, так нагляднее.

Нет, ничего не буду объяснять! Просто хочу, чтобы, подобрав в бою винтовку погибшего товарища, любой солдат мог стрелять из нее так же, как из своей. К черту индивидуальность в оружии – в эпоху массовых армий и сражений с десятками тысяч участников с каждой стороны она наносит лишь вред. В пору, когда сходились дружины по паре сотен, еще позволительно выпендриваться, но не сейчас. Взяв в руки ружье, ты должен знать наверняка, что оно ничем не отличается от предыдущего и не нужно привыкать заново. Пусть секунды, но как же часто те секунды равняются жизни.

* * *

Я наконец-то отпустил воротник Бенкендорфовой шинели и вернулся к действительности:

– Оставим философствование, Александр Христофорович, и посмотрим на ваших шпионов.

– Ваше Императорское Величество подразумевает посещение разведшколы или Трубецкого бастиона?

– Разведчиков покажешь чуть позже, сначала проведаем тюрьму.

– Там не мои шпионы, а английские.

– Уругвайских нет?

– Каких, простите?

– Нет, так нет. Веди, Вергилий!

По условному знаку Бенкендорфа появляются два гвардейца – вот только что не было никого, а через мгновение явились. Мистика… В руках у солдат фонари, в которых с огромным удивлением узнаю керосиновые «летучие мыши». Госбезопасность злоупотребляет служебным положением, используя секретные разработки графа Кулибина? Не паразиты ли, а?

Впрочем, секретность сохранится ровно до тех пор, как число изготовленных ламп на складах дойдет до полумиллиона. Тогда выбросим их на рынок сразу – это позволит держать настолько низкую цену, что производство подделок в той же Англии заранее окажется невыгодным. А мы будем снимать сливки на продаже керосина и запасных стекол. Дать орден Белякову за бакинскую нефть? Посмотрим, как добыча у братьев Вершинина и Кручинина пойдет.