Спастись от опасных мужчин - [84]

– Это был ты?

Он ухмыльнулся, глядя на меня и ничего не отрицая.

– Почему ты так решила?

– Потому что тебе, как вижу, это нравится.

Он окинул меня с головы до ног все тем же голодным взглядом.

– Думаешь, мне это нравится?

– Да.

Он сделал шаг ко мне.

– Жаль, что у нас осталось так мало времени. Я мог бы так классно с тобой позабавиться…

– Забей, Виктор. Нам надо сделать еще одну работу, – сказал Джозеф. Он взял из футляра один из шприцев, сел на диван рядом с моим братом и принялся искать вену на его худой руке. Я смотрела, как он тщетно пробует найти ее, тыкая иглой.

Брэндон весело улыбнулся:

– Извини, я отработал эти вены еще десять лет назад.

– Заткнись. – Джозеф поискал вену на второй руке Брэндона, но и это ничего не дало.

Брэндон захихикал с нотками истерики, прорывающимися сквозь его неуместную веселость.

– Я стараюсь вам помогать, правда стараюсь.

– Чертов торчок! – воскликнул Джозеф, раздраженно пнув журнальный столик и опрокинув пепельницы, разнокалиберный хлам и открытый футляр со шприцами на пол.

Один из шприцев покатился по полу и остановился неподалеку от моей ноги. Я посмотрела на него. Маленький прозрачный цилиндрик, из которого торчала металлическая игла. На фоне пола он был почти неразличим.

Я вытянула вперед связанные ноги и одной ступней пододвинула шприц к себе.

– Поищи вену на его ноге, – посоветовал Виктор.

Никто из них троих не смотрел сейчас в мою сторону, а я между тем подкатывала шприц все ближе. Они все уставились на Брэндона, как будто он был чем-то вроде головоломки. Джозеф закатал одну из его штанин, поискал вену в районе лодыжки, затем осторожно вонзил иглу в его ногу. В глазах моего брата отразилось невольное удовольствие. Он обмяк на диване, в то время как я подкатила шприц ногой совсем близко. Все трое по-прежнему не спускали глаз с моего брата, который начал тяжело дышать, погружаясь в вызванное наркотиком дурманящее блаженство. Я быстро нагнулась к шприцу, прежде чем они отодвинулись от моего брата.

Я выпрямилась.

– Виктор, – сказала я. – Ведь так тебя зовут, да?

Амбал повернулся и посмотрел на меня:

– А тебе-то что?

– Ведь это был ты, верно? Это ты забил до смерти Карен.

– А почему тебя это так волнует?

– Не все ли тебе равно, почему?

Он пожал плечами:

– Ну ладно, почему бы и нет?

– Это был ты?

Он медленно кивнул.

– Знаешь, она меня умоляла. Жаль, что ты не слышала, как она молила о пощаде.

– И тебе это нравилось…

Он даже не пытался притвориться, что это не так. Только посмотрел на меня тем же голодным взглядом.

– Просто тащился.

Я видела, как за его спиной Джозеф подбирает с пола футляр и берет из него еще один шприц. Похоже, он не заметил, что одного из шприцев не хватает. Впервые в жизни я радовалась тому, что Брэндон закоренелый наркоман. Привычка к наркотикам означала высокую степень толерантности к ним. А сейчас высокая степень толерантности была равнозначна возможности выжить. Вопрос состоял в том, сколько наркотика ему вколет Джозеф. Его организм мог справиться с гораздо более высокой дозой, чем организм нормального человека. Возможно, он не умрет и от содержимого второго шприца, а если ему крупно повезет, то и от содержимого третьего. Но вряд ли хоть кто-нибудь способен выдержать больше. А между тем поначалу в футляре было шесть шприцев. Они будут вкалывать наркотик в его бесчувственное тело, пока он не перестанет дышать.

Надо спешить.

У меня не было ни одного подходящего варианта, но я должна была что-то предпринять, даже если мне придется выдержать немало лишней боли в погоне за самым незначительным шансом.

Но я все-таки решилась.

– Тебе нравится мучить женщин? – спросила я Виктора.

Он осклабился, обнажив кривые зубы и неправильный прикус. Интересно, сколько женщин отшили его с тех пор, как он был подростком? – подумала я.

– Мне нравится мучить всех.

– Как ты думаешь, у тебя получится со мной?

Он услышал прозвучавший в моем голосе вызов, его взгляд стал острее, а зрачки слегка расширились, словно на ярком свету.

– Думаю, я мог бы проделать с тобой массу вещей, от которых словил бы кайф.

Я с презрительным видом покачала головой:

– Ты просто гонишь пургу. Я знаю таких, как ты. Вы просто шакалы, и больше ничего. Вы можете справиться только со слабыми, больше вы ни на что не годитесь.

Его лицо покраснело.

– Никто не научил тебя хорошим манерам, да, моя сладкая?

Я напрягла мозги и сказала, тщательно подбирая слова:

– Твоя сладкая? Вот умора. Парни вроде тебя вечно пытались меня склеить. Жалкие неудачники. Я смеялась прямо в их безобразные рожи, прежде чем сказать «нет».

Я посмотрела прямо ему в глаза и презрительно рассмеялась.

– Точно так же, как я сейчас смеюсь в твою безобразную рожу.

Виктор облизнул нижнюю губу. Его глаза сверкнули.

– Как раз тогда, когда мы собирались подарить тебе легкую ночку, ты и напрашиваешься на тяжелую.

– Неужели ты думаешь, что мне на это не плевать? Ты можешь быть крутым, только когда у тебя в руках ломик и перед тобой тщедушная программистка весом в сто двадцать фунтов, умоляющая тебя пощадить ее жизнь. А на самом деле ты слабак.

В голосе Виктора зазвучали опасные нотки:

– Ты так думаешь?

– В глубине души ты жалкий трус, и это крупными буквами написано на всей твоей отвратительной харе.