Спастись от опасных мужчин - [44]

Я слезла со своей «Априльи», и ко мне подошел один из механиков. Это был худосочный подросток с прыщавым лицом и стрижкой ежиком.

– Если вы ищете зону ожидания, то она вон там.

Его глаза откровенно рыскали по всему моему телу, прежде чем наконец остановиться в районе груди. Я не понимала, что могло его так заинтересовать, ведь моя застегнутая на молнию кожаная куртка скрывала все.

– Я вовсе не ищу зону ожидания, – сказала я ему. – Я ищу Бастера.

Он перестал пялиться на меня и кивком указал на противоположную сторону гаража.

– Он сейчас работает. И на вашем месте я бы его не беспокоил. Дружеский совет.

Я обнаружила Бастера под синим купе «Акура». Он лежал на спине на тележке с колесиками, и наружу торчали только его ноги. Я узнала его, потому что на нем, как всегда, были бежевые рабочие ботинки «Тимберленд» с дыркой на левом мыске. Я пнула его в этот ботинок, и сделала это отнюдь не нежно. Бастер не отличался мягким и нежным нравом и не ожидал проявления этих качеств от других.

Из-под машины раздался низкий рык:

– Кто бы это ни сделал, будет лучше, если он скажет мне, что я выиграл в эту чертову лотерею.

– Ты выиграл в эту чертову лотерею, Бастер, – сказала я.

– Мне знаком этот голос. Он преследует меня во снах.

Он выкатился из-под машины и, прищурившись, посмотрел на меня; из его рта торчала зажженная сигарета «Кэмел».

– Никки Гриффин собственной персоной! Что привело тебя в эту знаменитую часть города? Заблудилась, съезжая с автострады?

– Да вот, пила чай в отеле «Ритц», – сказала я, – но забыла про печенье, надеялась, что у тебя найдется несколько лишних и ты меня угостишь.

Он ухмыльнулся, вставая на ноги. Это был целый процесс. Бастер бы крупным мужчиной. Ему было на год или два больше сорока, и свои черные волосы он завязывал в конский хвост, который прекрасно гармонировал с его длинной черной эспаньолкой. Его обнаженные предплечья были сплошь покрыты татуировками, которых, вероятно, хватало и на других частях его тела. Росту в нем было, наверное, шесть футов пять дюймов, а весу – более 250 фунтов. Увидев такого здоровяка в темное время суток, некоторые люди, вероятно, переходили на другую сторону улицы.

– Чего тебе надо? – спросил он. – Почистить карбюратор? Заменить свечи?

– Я надеялась попить с тобой кофе.

– Кофе? Это можно.

Все так же держа во рту сигарету, он направился в переднюю часть своего гаража, слегка при этом прихрамывая.

– Джимми! – крикнул он. – Я ухожу на перерыв. Если кому-нибудь понадоблюсь, скажи, чтобы затаили дыхание и занялись обратным счетом от миллиарда до нуля.

Худосочный механик, показавший мне, где находится шеф, кивнул:

– Конечно, Бастер.

– Да, и вот еще что, Джимми… Будешь пялиться на эту девушку, и она надерет твою тощую никчемную задницу куда больнее, чем я, и в два раза быстрее.

* * *

Кабинет Бастера был крошечной, не имеющей окон каморкой, отгороженной от пространства его гаража, примерно восемь на восемь футов. Это была одна из самых неопрятных комнат, которые я когда-либо видела. В ней буквально не нашлось бы ни одного квадратного дюйма свободного пространства. Похоже, Бастер не верил в такую штуку, как шкафы для хранения документов, и пачки бумаг громоздились здесь почти до самого потолка. Флуоресцентное освещение, пол, покрытый грязным линолеумом. Часть тесного пространства занимал металлический письменный стол, за которым стояло большое, внушительное, обитое кожей офисное кресло, а напротив него, с другой стороны стола, – складной металлический стул. На накренившейся пачке залитых кофе бумаг, грозя свалиться на пол, стояла кофемашина марки «Мистер кофе», и везде валялись окурки и пепел от сигарет.

Я не смогла сдержать улыбки. Удивительно, как эта халупа еще не сгорела дотла.

– Бастер, – сказала я, – тебе надо уволить горничную. Она явно сачкует.

Тот расхохотался. Его громкий раскатистый хохот заполнил собой кабинет, даже потеснив бумаги.

– Сам не знаю почему, но не могу представить себе, чтобы тут работала горничная. – Он подошел к кофемашине и насыпал в нее молотого кофе из огромного красного контейнера объемом 48 унций[42], потом нажал на кнопку. Зажглась оранжевая лампочка, и спустя секунду машина начала и грозно фыркать и шипеть.

– Видишь, Никки? Я встречаю тебя как самую дорогую гостью. – Он криво ухмыльнулся, глядя на меня. – Свежий кофеек для свежей красотки.

Я невольно рассмеялась.

Боже, а я-то думала, что люди перестали покупать кофе «Фолджерз» еще в пятидесятых годах прошлого века.

Бастер удобно устроился в своем кресле, отодвинув в сторону кипу бумаг, чтобы освободить на столе место для своего объемистого локтя.

– Вот так мы и живем, обитатели захолустья. «Фолджерс» и пластиковые стаканчики. Вижу, тебя вконец избаловали эти «зеленые» из Беркли, только и думающие, что об окружающей среде. Может, ты уже стала веганом?

– Если уж говорить о том, кто из нас избалован, то откуда у тебя это роскошное кожаное кресло? Теперь тебе осталось только добавить к нему просторный угловой кабинет с прекрасным панорамным видом на очертания Вальехо на фоне небес.

Он ухмыльнулся:

– Пафосное кресло, да? Когда стукнуло сорок, начались проблемы со спиной. Слишком много времени провел на этом чертовом полу. И это складное дерьмо уже не катило.