Спасти олигарха Колесова - [5]

А после регистрации компания будет освобождена от всех налогов на целых двадцать лет. К тому же не требуется сдавать бухгалтерскую или какую-либо еще отчетность. Чем же не рай?

Только Лесников все равно никакой компании здесь не регистрировал.

Поэтому и тратился Лесников на перелет на другой конец света. Здесь, на месте, он рассчитывал многое выяснить. Все выяснить, конечно, вряд ли получится — все учреждения на БВИ блюдут следующие положения для зарегистрированных клиентов: отсутствие требования иметь резидентного секретаря; гарантия полной конфиденциальности; имена владельцев компании отсутствуют в регистрационных документах и не появляются ни в одном из доступных регистров; список директоров и акционеров закрыт и хранится только у зарегистрированного агента.

Однако, как выражался в подобных случаях сам Лесников, цитируя гашековского Швейка, «поищем, где плотник оставил дыру». После окончания академии СВР он в свое время почти семь искал эти самые «дыры» вне России. Дипломатического прикрытия ни Лесников, ни его коллеги не имели, прикрывались коммерческими структурами. Так что в случае провала судьба «коммерсантов» ожидала самая незавидная.

Самолет совершил посадку на самом большом острове, на Тортоле. Остров встретил Лесникова мелким дождиком. Виргинские острова, как и весь Карибский бассейн, находятся в зоне влажного тропического климата. И самые дождливые месяцы здесь — октябрь и ноябрь. А температура осенью и зимой на БВИ градусов на пять выше, чем летом — хотя острова и находятся в северном полушарии.

Лесников, окончивший университет по специальности романо-германских языков и получивший впоследствии очень солидную языковую практику, свободно говорил на английском и немецком. Мог Ян объясниться и на французском, хотя тут его произношение оставляло желать лучшего. Но Виргинские острова, как уверяли справочники, были сплошь англоязычными (правда, со своеобразным диалектом), так что никаких комплексов по поводу грядущих «непоняток» с островитянами Лесников не испытывал.

Он взял такси до отеля «Питер Айленд Ресорт». Три звездочки, но шиковать абсолютно незачем, тем более, что единственный из четырех на острове обладатель четырех звездочек, «Шуга Милл», по качеству обслуживания наверняка от остальных не отличается.

Лесников, садясь в такси, заметил, что парочка, путешествовавшая вместе с ним от Москвы, тоже остановила машину, и машина эта позже двинулась следом. «Н-да, — констатировал про себя Лесников, — правильно заметил бард: распространенье наше по планете особенно заметно вдалеке».

Эта парочка ему не понравилась. Хотя бы тем, что и парню, и девушке на вид было около двадцати пяти лет. Или того меньше. А летели они в вместе с ним в бизнес классе. Откуда такие деньги в таком возрасте?

Лет десять назад Лесников встречал в европейских столицах типичных российских «быков», орущих «ты же в Лувре, пидарас!» или «шаньпаньскава, халдей!» Исчезли «братки». К исчезновению некоторых из них и Лесников приложил руку, такую перед его группой поставили задачу. Место «братков» заняли люди возраста Лесникова. Солидные, респектабельные, со вкусом одетые, владеющие языками. Их не грохнули в молодости «братки», не схарчила налоговая полиция или УБЭП, они хотели быть, а не казаться, и это им прекрасно удавалось. Банковские аферы, перепродажа за кордон всего и вся, «беловоротничковое» воровство — чтобы к сорока годам отправить отпрысков в Итон или Оксфорд, а самому поселиться на вилле в Антибе.

С теми, кому под сорок, все ясно. А двадцатилетние — кто они? Неужели все сплошь хакеры, ограбившие тысячи виртуальных клиентов «Америка Онлайн», или рано взошедшие звезды большого тенниса?

Насчет спорта догадка может оказаться верной — парочку отличала подтянутость, легкость движений и та скрытая энергия, которую Лесников как бывший спортсмен угадывал в них.

«Чего ты к ним привязался, Лесников? Дряхлым стариком в свои неполные тридцать шесть себя ощущаешь? Или нищим — у тебя ведь всего-ничего, чуть больше двух миллионов условных единиц?»

Стоило только Лесникову так подумать, как тучи с неба словно кто гигантской тряпкой стер. Солнце осветило пронзительно-синее небо, изумрудную зелень на склонах далекой горы и белый песок на близком берегу. Это хороший знак — солнце. Дождь только в дорогу хорош. И в Донском дождь шел, и в Москве. Пусть здесь будет солнце.

Отель находился недалеко от берега. Солнце ощутимо припекало, но освежающий бриз, тянувший от находившейся невдалеке лагуны, играл пальмовыми листьями и охлаждал кожу, мгновенно осушая выступавший от непривычного тепла пот. Если бы не ветер, была бы настоящая парилка — цифры на электронном термометре у входа в отель складывались в совсем уж фантастическое число градусов по Фаренгейту: восемьдесят семь и восемь десятых. Тридцать один градус Цельсия с другой стороны шкалы все ставил на свои места.

Лесников снял номер на втором этаже. Миленькая комнатка, стиль меблировки в которой, казалось, соединял несоединимое — времена колониальных войн и время «Боинга», на котором он прилетел сюда. Из кранов в ванной, сверкающих хромом или никелем, текла горячая и холодная вода, кондиционер исправно функционировал, телефон работал.