Ох, и досталось мне в ту ночь! Сам в неплохой физической форме, я сильно уступал кубинцам. Они жили и тренировались только для такой работы, я же занимался и другими делами. Несколько часов мы почти бежали вперед и вперед. Меня поставили предпоследним в цепочке — чтобы не отставал. К утру я двигался только на самолюбии. Когда небо посветлело, Серхио подал знак остановиться. Мы вышли к невысокой скальной гряде, разрубленной во многих местах глубокими трещинами. У одной такой трещины мы и расположились. Ребята, довольные жизнью и казавшиеся совсем не уставшими, расспрашивали меня о самочувствии. Я через силу улыбался и показывал большой палец. «Фапла» промокла от пота насквозь. Подумалось: «Килограммов пять сбросил, не меньше».
У скал нам предстояло провести весь день. Вряд ли какой-нибудь сумасшедший юаровец, годный для последующего обмена мог забрести сюда. Идти предстояло еще долго. Серхио отослал двух человек наблюдать за окрестностями. Мы наскоро перекусили и растянулись в тени. Пришлось немного поспорить с командиром группы. Он не хотел, чтобы я наравне с остальными нес дозор. Кое-как убедил. Мне важно было самому себе доказать, что могу выдержать все напряжение рейда, не свалюсь.
Проснулся от легкого прикосновения. Была моя очередь дежурить. Мануэль отправился к левому краю скальной гряды, я вскарабкался наверх и залег там в небольшом углублении. Рядом положил флягу с водой, прикрыв ее камуфляжной кепкой от солнца. Кепку пришлось одолжить у кубинцев, потому что моя и самому была нужна.
Медленно осматривая в бинокль окрестности, я лишний раз убеждался, что людей здесь нет. Когда-то даже в этой, бедной растительностью местности, попадались деревушки. Потом тут много раз проходили войска и те из аборигенов, кто остался в живых, предпочли убраться в другие районы. Да и животные ушли туда, где потише. Еще совсем недавно тут могла попасться парочка слонов или небольшое стадо паланки — длиннорогой газели. Но голодная солдатня слишком настойчиво за ними охотилась. В военной зоне это не считалось браконьерством. Правда, охотиться нужно было с умом. Несколько человек обнаружили слона и решили подстрелить его из гранатомета. Прямое попадание, конечно же, свалило бы серую громадину. Но солдатики были никудышные, стреляли плохо, и граната только задела слоновий бок. Гигант разъярился и кинулся на охотников. А те, вместо того, чтобы перезарядить гранатомет и пальнуть еще раз, попытались отстреляться из автоматов. Ничего, естественно, не вышло. Троих слон растоптал, а двум все же удалось убежать.
Время тянулось медленно. Глаза слипались, солнце палило немилосердно, деревья покачивались в горячем мареве. И ничего не происходило. Я ухитрился не заснуть и выдержал все три часа. Потом меня сменили. Стрельнув крепкую сигаретку, чтобы взбодриться, я стал приставать к Мануэлю с расспросами о предыдущих выходах на чужую территорию. Кубинцы вообще словоохотливы, у них даже специальный термин есть для пустого трепа, длящегося часами — «ходер», что в прямом переводе равнозначно нашему, как бы это помягче сказать… «звездоболить». Но на этот раз лишнего слова из хитрого разведчика нельзя было вытянуть. «Пошли, посмотрели, послушали и — назад». Несомненно, до Виндхука добираться мы не собирались, нечего там делать. За Нживой, которая в португальские времена называлась Перейра-ди-Эса, уже можно было искать подходящего случая. Кроме того, готовящееся вторжение обязательно выдаст себя массовым присутствием техники и солдат. Нет оживления — значит, в ближайшее время плохого ожидать не стоит.
Беспокоило меня то, что после захвата пленного или пленных непременно случится шум, за нами будут гнаться, поднимут в воздух вертолеты. Вот когда побегать придется! Участие в рейде уже начинало казаться мне авантюрой. Но груздем я назвался, следовало безропотно полезать в кузов. Когда жара под вечер спала, двинулись дальше. Теперь темп был пониже. То ли мы сейчас должны были идти с большей осторожностью, то ли парни берегли меня, неопытного. Приставать с расспросами не хотелось. Опять отделаются общими словами.
И на следующий день было то же самое. С той разницей, что удобных скал не нашлось, пошли солончаковые почвы, и пришлось отрывать неглубокий, но просторный окопчик под более-менее развесистым кустом, укрываться в нем. Жара начала спадать. Приближающийся сезон дождей давал о себе знать. Это пока было единственной хорошей новостью. Придвинувшись ближе к Серхио, я поинтересовался, сколько, по его мнению, нам еще предстоит идти. Он рассмеялся.
— Устал?
— Есть немного, — признался я.
— Не горюй, еще пару дней придется топать.
Кубинский лейтенант ошибся. У нас оставалась всего одна ночь пути. Но вот потом…
Если бы мы продолжали двигаться по прямой, то на нашем пути непременно оказались более-менее крупные поселки, как следовало из достаточно подробной карты, имевшейся у Серхио. Но мы забирали к востоку и обходили населенные пункты стороной. Поиск планировался свободным, то есть, определенной точки, до которой нам необходимо было добраться, не устанавливали. Юаровские солдаты появлялись в этом районе нерегулярно, и приходилось надеяться только на удачу, потому что даже предположительно мы не знали, где могут находиться посты противника.
