Спаси мою душу - [20]

— И он — твой парень? Небо и земля.

— А что такого? — недоумевал Олесь.

— Ты случаем не из параллельного мира? — Олесь теперь заметил, что голос у Варвары грубый. — Три часа назад тебя пытала Катерина — самка из отряда приматов. И еще пять или шесть миллиардов приматов хотят сделать с тобой то же самое. В каком месте ты увидел у них желание тебе помочь?

Проскользнувшая между ног Сатана привела Олеся к мысли: быть человеком разумным само по себе уже наказание. В нем зарождалось странное и прежде незнакомое чувство. Неприятное, противное и пугающее. Кажется, он ошибался в людях.

Потрепав хаски, Олесь поднялся и направился в туалет. Матвей встал, чтобы последовать за ним, но жестом ладони Олесь попросил остаться. Он перешагнул пятна крови и оказался по другую сторону двери. Когда-то белые, но теперь кровавые кроссовки вновь наступили на страшную, пахнущую железом, жидкость.

Под раковиной, скорчившись, лежала Хмылка. Светлые волосы девушки слиплись и окрасились от крови. Открытые глаза неподвижно смотрели на стену. Изредка они закрывались. Олесь не мог угадать: отчужденное поведение подруги связано с мощной вспышкой гнева в лесу или с попаданием в тюрьму?

Отбросив мысли, Олесь прилег рядом, уткнулся в теплый живот подруги и разрыдался.

— Зачем? Почему они так жестоки?

Вопросы ответов не требовали. Во всяком случае, так посчитала Хмылка. Ее взгляд сдвинулся с мертвой точки и уперся в Олеся. Ладонь девушки коснулась его спины. Он услышал всхлип. Слишком много слез стекало с щек и смешивалось с кровью. Слишком много боли в них скопилось. Они прижались друг к другу и временно покинули страшную реальность.

Ему снились звезды. Мертвые звезды. Такие родные, но одновременно далекие холодные синие глаза Матвея. Олесь растворялся в космосе и наблюдал за смертью множества точек. В пределах миллионов световых лет он был одинок. Космос сжимал его и выталкивал из себя. Скопление звезд отдалялось, пока Олесь не оказался вытолкнут в сто вторую комнату. Перед ним в болоте крови лежал Матвей, широко раскрыв глаза. Зрачки его вытянулись, как у кошки, и молодые синие звезды, которые должны быть горячими, погасли, покрывшись коркой льда.

— Завтрак! — громкий голос раздатчицы разбудил Олеся.

Стуча половником по кастрюле и тарелкам, женщина раздавала кашу «дружбу» подходившим заключенным. Олесь взял тарелку, а из ведра на нижней полке достал два кусочка ржаного хлеба. Во вторую руку ему всунули сладко пахнущий кофейный напиток в железной кружке. Раздатчица вывезла грохочущий стол и закрыла за собой дверь.

Он сел обратно на матрац и откусил кусок хлеба. Еду в тюрьме давали не очень вкусную, но и не слишком уж отвратительную.

Олесь наблюдал за друзьями. Аксинья понесла тарелку и кружку в туалет — Хмылка снова не появилась на раздаче. Марк медленно жевал кашу. Вернувшаяся часом ранее с пытки Лейсана продолжила медитировать. На вопрос Марка «как ты?», она ответила, что все нормально, что пытка музыкой не возымела эффекта, но слегка разрушила ее гармонию. Матвей и Стасик так же с завтраком решили повременить: они, отпихнув матрацы в углы, отжимались на полу.

На Матвея Олесь старался не смотреть. Он боялся увидеть в его глазах приходящую смерть. Боялся, что эти глаза видит в последний раз.

— Лейсана, — Олесь позвал подругу, но она вышла из медитации только когда почувствовала его ладонь.

— Ау?

— Какие звезды самые холодные? Синие?

— Дурашка, самые холодные — красные. Голубые — горячее всех. Зачем спросил? — На лице Лейсаны появилась согревающая улыбка, и Олесь почувствовал облегчение. Она умела успокаивать просто своим присутствием.

Стасик и Матвей поднялись с пола и начали зарядку. Лейсана поймала взгляд Олеся. Еще шире улыбнувшись, она села рядом и обняла друга.

— Вселенная огромна, если не бесконечна. Кому-то «повезло» родиться здесь, на Земле. Причем, не в самую лучшую эпоху. В прошлой жизни я родилась на другой планете, Норадвсептицхум называется.

Олесь с интересом и удивлением посмотрел в зеленые глаза подруги. Они были искренними.

— Норадвсептицхум?

— Да. И на ней жили и живут только эльфы, я тоже была эльфом. Если сравнить жизнь там и здесь, это рай и ад. Главное, чем нравится та планета: абсолютное равноправие в любви, никто никого не притесняет. Так здорово… вот бы снова туда! Олесь, когда-нибудь ты, я, Матвей — умрем. В каком-то смысле, смерть тем и хороша, что ты можешь начать новую игру. Кто знает, вдруг тебе и Матвею повезет, и вы окажетесь на Норадвсептицхуме?

Немного подумав, Олесь сказал:

— Мне нравится на Земле. Я хочу быть человеком, а не каким-то рептилоидом.

— Между прочим, я недавно научилась входить в астрал. И там познакомилась с одним рептилоидом. Он удивительный и жутко умный!

Олесь не поверил и решил, что подруга смеется над его наивностью. Что нет никаких эльфов, счастливой жизни на других планетах и уж тем более рептилоидов.

— Правда! — Лейсана заметила его недоверие. — Поверь моему опыту. Я превосходный маг, в отличие от тебя, и разбираюсь в том, о чем говорю. И потом, существуют различные плоскости. В одной — живем мы, а в другой — домовые, лешие, мавки и прочие сущности. Мы знаем об их существовании, потому что иногда плоскости пересекаются. Рептилоиды не выдумка!