Спаси мою душу - [16]

Вчера Матвей возненавидел себя: он должен был сделать все возможное, чтобы избежать плена. Все, чтобы Олесь и Хмылка были на свободе, в относительной безопасности. Относительной — потому что на планете нет ни одного безопасного места для изгоев общества. Как нет и бога, который, если бы они все-таки молились, их спас.

Когда-то, уже очень давно, Матвей сидел с Ирой там, где не мог появиться охотник. И сквозь тишину слышал, как ее, Иры, сердце рвалось убежать из грудной клетки. Оно шептало: беги, девочка, беги. Каждый вдох сопряжен с опасностью.

Сон пленил Матвея. Глаза Иры, блестящие смехом, пугали и стыдили: он должен был ее защищать. «И как? Защитил? — смеялись ее глаза. — Ты не знаешь, где теперь я. Олесь, Катя — их-то защищаешь? Что? Страж семьи позволил им попасться? Что ж. Вы еще вместе, но уже потеряли друг друга».

В руку вцепились. Матвей подскочил.

— Ира?

Он перестал щуриться от света. За руку держал спящий на животе Олесь — парень всегда хватался за Матвея, когда снился страшный сон.

Матвей потер глаза, затем лоб и щеки. Лежали все, кроме него и странной девушки, отодвинувшей свой матрац поближе к туалету. Девушка сидела, прислонившись к серой стене, и игралась с невесть откуда взявшимся ножичком: щупала пальцами, подбрасывала.

Он направился в туалет, решив все-таки вымыть лицо и почистить зубы. За ним потянулась и незнакомка. Оказавшись в туалете, девушка прикрыла дверь.

— Ты и правда похож на веснянку, — бодро заметила она, впервые с кем-либо заговорив, кроме Лейсаны.

— Веснянку? — Матвей сонно посмотрел на голую стену, где должно было висеть зеркало.

— Насекомое, которое не боится ни холода, ни голода. Веснянка ничего не ест. Живет на запасы, собранные еще личинкой. Странно, что ты не знаешь.

Матвей хмыкнул: с чего бы ему знать? Он включил горячую воду и омыл лицо.

— И ты сделала такие выводы, наблюдая за мной всего-то день? — он взял зубную щетку и выдавил на нее пасту.

— Я очень наблюдательна. Но сравнила тебя с веснянкой моя бывшая сокамерница Ира.

Щетка выпала из рук в раковину. Матвей повернулся резко, словно кобра.

— Ирина Алябьева? Ты ее знаешь?

Девушка с печалью вздохнула, хотя выражение лица было равнодушным.

— Знала, Матвей Дарков, знала. Она искала тебя, Стаса и Марка по всей Казани, только вот попала… сюда. Кстати, зови меня Варварой.

— Где я могу ее найти?

Варвара совсем не весело усмехнулась.

— А нигде. Убили ее два года назад. Видел главохотника? Долговязый, выше двух метров, то и ждешь: сдохнет от тромба, да не подыхает. Алексей Лисицын — его рук и помрачившегося рассудка дело.

Матвей застыл, стараясь принять новость. Ира искала его, когда он уехал в сторону Москвы. Искала. Значит, смогла сбежать от охотников. Думала, друзья где-то в городе. Но Марк весьма удачно нашел автодом, на чем в тот же день ее друзья и поехали куда подальше. А она искала, искала…

— Если б жива была, ты ее увидел бы. Из тюрьмы нет выхода. Тюрьма — наша последняя остановка. Мы можем разве что стоять в ожидании маршрутки под названием «Смерть». Жаль, у нее нет расписания.

Горячая вода завертелась у Матвея во рту. Он прополоскал рот, затем вымыл щетку.

Умерла, так умерла. Это жизнь. Все умирают. А он не мог помочь Ире, винить себя бессмысленно.

Центр груди наполнился жжением. В нем закипало новое чувство: ненависть. Винить надо охотника.

— Ирина не знала, что ты похож не только на веснянку. Ты — головоногий моллюск. У тебя три сердца — прямо как у него. Одно, основное, внутри тебя, второе и третье — внутри Олеся и… как ее там? В общем, ты понял. Ты их защищаешь, потому что… почему? Догадаешься сам или помочь?

— Сам.

Матвей умылся холодной водой и направился из туалета. Варвара встала поперек двери и с невозмутимым видом прислонилась к ней, мешая пройти. Она изучала его взглядом ореховых глаз. Матвей решил, что от него ждут ответа.

— Из-за чувства вины перед Ирой моя субличность, ответственная за других, гипертрофировалась. Поэтому мне необходимо кого-то защищать. Чтобы искупить вину. Спасибо за душевный разговор, психотерапевт.

Варвара открыла дверь в тот момент, когда в камеру вошел рядовой охотник в фиолетовой форме.

— Кутилова Аксинья, пройдемте за мной, — он сказал слишком громко, из-за чего вздрогнула даже Варвара.

— Но я минуту как проснулась! — воскликнула ведьма, отбрасывая одеяло. Как и все, она спала в одежде.

— Ничего не знаю. Разнарядка есть — значит, потащим силой!

Охотник тяжелыми ботинками протопал к ней, схватил и поволок. Лейсана встрепенулась:

— Куда вы ее ведете? Куда?

Лейсана вцепилась в охотника, стараясь всеми силами остановить, но он с легкостью отбросил девушку на два метра. Стена приняла ее спину, и она приземлилась на пол рядом с дверью в туалет.

— Но как же завтрак? Я ничего не ела!

Дверь за ними закрылась. В тишине друзья поглядывали то на дверь, то друг на друга. Матвей и Варвара помогли Лейсане подняться.

За короткую жизнь маг столько всего видит, что перестает удивляться резким поворотам судьбы. Взрослея, он понимает бессмысленность некоторых поступков или слов и просто принимает все как есть. Потому никто, кроме Лейсаны, лучшей подруги Аксиньи, ничего не сделал и не произнес. Бессмысленно.