Спасенный рудник - [17]

Разрабатывать да и разведывать россыпи значительно легче, чем коренные залежи — материнские; но главный (по количеству, а часто и по богатству содержания на тонну руды) запас металла находится в коренном источнике. Поэтому разведчики всегда стараются найти именно его, коренной источник, жилу, или рудное тело.

Иногда по степени окатанности обломков судят о том, насколько далеко от находки расположен коренной источник минерала.

Некоторые геологи даже подсчитали расстояние, на протяжении которого горный поток произведет разрушение зерна того или иного минерала. Доказывали, что если взять кристалл определенного состава и размера, освободить его от остальных окружающих минералов и отправить транспортироваться по дну ручья или речки, то через строго определенное число километров от него останутся только мелкие осколки. Кристалл превратится в тончайшие частицы ила — разилуется. Однако авторы подсчетов не приняли во внимание, что кристаллы выбиваются из руды не только на коренном месторождении, но и из обломков галек, валунов, крупных камней, которые тоже увлекаются потоком и разламываются в процессе транспортировки. В результате поток все время получает некоторое количество дополнительных свежих кристаллов, выпавших из породы.

Минералы разрушаются по-разному. Твердый и хрупкий касситерит раскрошивается, черно-бурые кристаллы вольфрамита колются на тончайшие пластинки, мягкий молибденит размажется так, что от него и следов не остается.

Золотинки, высыпанные Тарасовым на бумагу, были хорошо окатаны, однообразны и по форме, и по размерам. Иначе говоря, были типично россыпными.

В третьей коробке он обнаружил связку ключей — металлических пластинок полсантиметра шириной, длиной пять-шесть сантиметров и не толще миллиметра. На конце каждой пластинки была сделана небольшая напайка из металла желтого цвета, напоминающего золото. Вместе с ними маленький черный квадратик — аспидная доска.

Ключи служат для определения пробы золота, то есть содержания чистого золота в образцах или изделиях. Техника работы с ними чрезвычайно проста. На аспидной доске или на неглазурованной фарфоровой пластинке, «бисквите», проводят черту золотинкой или предметом, пробность которого собираются определить, а потом подбирают ключ, дающий такую же черту. Чаще всего черта будет золотисто-зеленая, но разных оттенков. Когда ключ подобран, останется прочитать выбитую на нем цифру[6].

Тарасов подобрал черту для своих золотинок и прочитал на ключе: «875». Золото оказалось очень чистым, и это еще раз подтвердило, что оно взято из россыпи.

Как правило, в руде, в коренном источнике, золото содержит разнообразные примеси серебра, меди, железа, теллура или других элементов. По мере транспортировки золотинок в воде эти примеси окисляются, растворяются и выносятся, как говорят, «выщелачиваются», а сами золотинки становятся все чище и чище. Иногда, правда, на поверхности золотинок образуются корочки из труднорастворимых соединений серебра, меди или железа. Такие корочки в старину называли «рубашками».

Занявшись находкой, геолог не заметил, как кончился обеденный перерыв. Начали собираться сотрудники. Людей, утерявших золото, среди них не нашлось, но почти все подтрунивали над Тарасовым. Сходились на мысли, что коробочки можно снести в магазин «Золотоскупка» и неплохо отпраздновать назначение.

В ответ на шутки Тарасов смолчал и отнес коробочки с золотом в кассу треста, попросил лишь разрешения оставить у себя ключи.

— Настоящего горняка и разведчика только на золоте и проверяют, — назидательным тоном рассказывал один из стариков проспекторов. — Первым делом вот так же подложат новенькому человеку золотишка горсточку и подсматривают, что, мол, он делать-то будет. Если человек тот правильный, стоящий, то он, конечно, посмотрит, глазами пощупает и все поймет: откуда золото, какой пробы, сколько и зачем положено. Тот, кто с разведкой дело имеет или в тех местах впервой, обязательно в руках пощупает, повертит, ножичком чиркнет. И проверяй не проверяй — после правильного человека все как есть золотинки на месте останутся. На другой раз ему уже начинают разные камни давать, спрашивать, откуда, мол, они и что содержат. Чтобы ни соврал, перечить не станут. А вот уж на третий раз дадут ему ковш или лоток с пробой породы, а туда считанных золотинок кинут. Если все на месте останутся, считай, что проверку прошел сполна, окончательно.

— Рассказывают, что такую проверку учинили Обручеву, старейшему из русских геологов, работавшему в Сибири, — поддержал разговор кто-то из инженеров. — Было это много лет назад. Молодой Обручев, окончив курс Горной академии, приехал работать на один из сибирских приисков и оказался там первым разведчиком с высшим образованием. Ну, конечно, устроили банкет по случаю благополучного прибытия из Санкт-Петербурга нового горного офицера — так в былые времена называли горных инженеров; подпоили его как следует, а потом давай всякое подсовывать. Определите, мол, а то мы люди темные, не знаем. Молодой геолог поглядел да и говорит: «Это медная руда, а вот это — мороженое медвежье сало». Ну, понятное дело, общий восторг. Сразу в него поверили.