— Подождите, — сказала она. — Я не заплатила вам.
Из дрожащих рук выпадали купюры. Магнус сжал ее пальцами деньги и накрыл их своими ладонями.
— Заберите, — призывала она. — Заберите. Вы их заработали, вы заработали больше. Вы вернули его мне, моего старшего мальчика, самого любого из всех, мою душу, моего храброго мальчика. Вы спасли его.
Она по-прежнему дрожала, когда Магнус держал ее руки, поэтому маг прижался к ее лбу своим. Он держал ее достаточно близко, чтобы поцеловать, чтобы прошептать самые важные тайны в мире, и он говорил с ней так, как хотел бы, чтобы какой-нибудь добрый ангел говорил с его семьей, с его собственной дрожащей юной душой, давным-давно и далеко-далеко.
— Нет, — прошептал он. — Нет, я не возьму. Вы знаете его лучше, чем кто-либо знал или узнает. Вы сделали его, научили быть тем, кто он есть, и вы знаете его до самой глубины души. Вы знаете, как он силен. Знаете, как он любит вас. Если я что-то и подарил вам, то подарите теперь мне свою веру. Научите одному всех ваших детей. Я никогда не говорил вам большей правды, чем эта. Поверьте этому, если вы больше ничему не верите. Рафаэль спасся.