Спасая тебя - [97]

— Это не твоё дело, чтобы всё исправлять, Лукас.

— Но я всегда буду хотеть попробовать. Поговори со мной, — сказал он, его голос был мягким и убедительным.

Но я не буду говорить об этом. Я просто не могу.

— Эй, угадай, что? — Я спросила, стараясь придать голосу бодрость.

Через телефон я слышала, как он выпустил разочарованный вздох.

— Что? — спрашивает он спустя мгновение.

— Я поступила в UCLA.

— Что! Правда? — воскликнул он, и я слышала улыбку в его голосе.

— Да. Сегодня я получила письмо. И полную стипендию для обучения в придачу.

— Поздравляю. Это отличная новость. Это то, чего ты хотела.

— Да, этого, — я согласилась, и нотки настоящего энтузиазма звучали в моём голосе. Даже если в конечном итоге со мной такого не случилось, это сработало.

— Мы должны отпраздновать. Позволь мне забрать тебя сегодня вечером.

Я оглянулась назад, на дом, где Хлоя уже начала готовить ужин.

— Сегодня вечером?

— Да, сегодня вечером, — он рассмеялся. — Ладненько?

Я ухмыльнулась в телефон. Не могу ему отказать.

— Это больше, чем ладненько.

Я пошла обратно в дом, чтобы сказать Хлое и Кайлу, что иду на свидание с Лукасом. Их легкая договоренность на школьный вечер говорила мне, что я могу уйти сейчас.

Я заняла своё время принятием душа. Затем одела облегающие джинсы и борцовку с низким вырезом. Это более показательный наряд, чем я обычно носила. Значительной степени все это выставлено на обозрение, но я чувствую себя безрассудно. После игнорирования Лукаса весь день, сегодня вечером я жажду его близости. Сегодня вечером, я нуждаюсь в нем.

Он подъехал почти ровно через час после нашего разговора, и я выбежала из дома, чтобы встретить его, мои волосы развевались позади меня длинными, свободными волнами. Лукас подошёл, чтобы открыть пассажирскую дверь своего грузовика, когда его глаза упали на меня и чуть не вылезли. Он обнял меня, тихо и низко присвистнув.

— Я никогда не был более благодарен за теплую погоду, — сказал он с откровенной признательностью.

Я окинула его своим собственным взглядом: мои глаза скользнул поверх его приталенной футболки такого же темно-синего цвета, как и его глаза, и по мягким, потертым джинсам, что сидят на его узких бедрах и облегают его длинные, стройные ноги. Его волосы небрежно зачёсаны на бок, и я заметила следы, оставленные его пальцами. Взгляд его глаз говорил мне, что сегодня мы оба чувствуем одно и то же. Нам надо снять стресс, который был запущен в нашей жизни так надолго, и мы планируем помочь друг другу, сделав именно это.

Он поднял меня на пассажирское сиденье, позволив своей руке задержаться чуть ниже моей груди. Когда моя кожа загорела, я сразу осознала, что это была ошибка. Когда он сел рядом со мной, он спросил:

— Что чувствуешь насчёт еды?

Я лишь повернулась и посмотрела на него.

Он ухмыльнулся мне.

— Я действительно имею в виду еду.

— Я не хочу есть. Увези меня к мосту. Ты сказал, с него удивительный вид на город.

Он уставился на меня на момент, выглядя нерешительным, прежде чем кивнуть.

— К мосту.

Когда он свернул на дорогу, я потянулась к нему рукой. Он сомкнул её пальцами, и мы поехали к месту, где я раскрыла ему свои секреты в тот дождливый вечер.

— Как поживает твоя семья? — спросила я.

Он посмотрел на меня с нерешительной улыбкой.

— Они в порядке. — Я наблюдала, пока он думал мгновение, решив уточнить. — Мы снова привыкаем друг к другу, — продолжил он. — Лиам явно рад, что нашей маме лучше, но, однако, думаю, он не совсем ей доверяет. Я рад, что она вернулась, но я нетерпелив. Я хочу, чтобы все просто вернулось в обычное русло. Однако, по отношению к ней это грубо. То, что она сделала нам, грызет ее. Ты это видела. Ей нужно заниматься, прежде чем она сможет двигаться вперед. Отец хочет сводить ее на прием к терапевту, и она согласилась. Она пытается. Она даже вчера пошла на баскетбольную игру Лиама. Он обращался с ней довольно холодно, но он практически рикошетил о стены, когда они вернулись домой. У него действительно никогда прежде не было матери, которая заботится, матери, которая хочет быть рядом с ним. Даже хоть для нее это тяжело, она снова с нами.

Я сжала его руку и улыбнулась, ободряя его. Не знаю, что и сказать. Его маме может быть и лучше, но она не приходит в норму так, как он хочет для неё. Я надеюсь, что ей просто нужно немного больше времени.

— Я размышлял кое о чем, — сказал он.

Я изучала его лицо в тени, думая, что вижу неувязочки.

— О чём? — спросила я.

Он бросил быстрый взгляд между мной и дорогой.

— Зачем ты рассматриваешь школы в Калифорнии? Зачем хочешь вернуться туда?

Его вопрос застает меня врасплох. Я почти на автомате сказала, что это мой дом, но перед тем, как вылетели слова, поняла, что это неправда. Я может и жила в Калифорнии всю свою жизнь, но она никогда не значила «дом» в любом реальном смысле слова. Подозреваю, что это то, что Лукас добивается своим вопросом, и если это так, то у него есть преимущество. Думаю, я хочу вернуться, потому что это все, что я знаю. Или, может быть, я действительно в глубине души калифорнийская девчонка. Хоть у меня не беззаботный, непринужденный стереотип, эта часть моей личности, и я допускаю, что хочу держаться за него, так как до сих пор выясняю большую часть из них. Но теперь, когда у меня эта болезнь, все неопределенно.