Спасая тебя - [64]

— Иисусе, вот почему Крис был покрыт кровью той ночью, но парамедики так и не смогли найти царапинки на нем. Ты оттащила его через дорогу подальше от машины, и излечила его.

— Это было непреднамеренно, но да, я исцелила.

Он проводит рукой по щеке и смотрит на меня. Я могу ощутить его нерешительность.

— Что? — спрашиваю я.

— Почему ты не помогла Грэйди? Он был в намного худшей форме, чем Крис.

Я едва ли понимаю свои собственные способности. Трудно найти правильные слова, чтобы объяснить ему.

— Есть правила, — говорю я.

Он продолжает поглядывать на меня, пока ведёт машину, ожидая от меня разъяснений.

— Правило номер один, не трахайся со смертью.

Лукас выпучил глаза, на сей раз, смотря на меня слишком долго, и вырулил в последнюю минуту, чтобы остаться на дороге. Он выругался себе под нос и свернул на обочину, остановив грузовик у парка.

— Нам нужно попасть на репетицию, — протестую я, многозначительно глянув на часы приборной панели.

— Есть время, — Лукас поворачивается к мне лицом. — Что ты имеешь в виду под «не трахайся со смертью»?

Мои ладони начинают потеть от его полного внимания. Я ёрзаю на месте.

— Я не исцеляю никого, кому предназначено умереть, потому что смерть неизбежна. Я не могу попытаться полностью изменить это.

— Почему? Что произошло бы? Они умерли бы в любом случае?

— Нет. Я могу спасти их, но смерть найдет кого-то ещё близкого к ним, обычно члена семьи, кровного родственника. Я видела, что это произошло с моей мамой, и затем моя бабушка тоже об этом сказала. Той ночью я почувствовала, как Грэйди был близок к смерти. Я знала, что не могу касаться его. Если я вернула бы его с края или что там, смерть нашла вместо него кого-нибудь ещё. Я не могу рисковать с этим.

Лукас медленно качает головой, и я не совсем уверена, о чём он думает.

— Ты говоришь, что смерть в любом случае перепрыгнула бы на другого?

— Знаю, что это звучит безумно, но это так и работает, — я тру влажные ладони о джинсы.

Он смещается в мою сторону.

— Ты должна побольше разузнать об этом, Рэй. Ты должна узнать, откуда это исходит, так что ты сможешь понять, почему оно работает так. Это не может быть только проклятьем. Должно же быть на это какое-нибудь объяснение, какая-то высшая цель.

Я смотрю вниз на руки и качаю головой.

— Ты, правда, думаешь, что моя бабушка предназначена для высшей цели?

Он мягко тянет меня за руку, заставляя меня посмотреть на него.

— Люди все время злоупотребляют силой. Это не значит, что сама сила зло, а ее владелец.

Я улыбаюсь ему, такому умному и рассудительному, несмотря на всё, что сказала ему.

— Это не имеет значения, — говорю я. — Больше нет иного способа узнать. Мама ушла, и я не планирую говорить с бабушкой снова.

Я замечаю, как он изучает меня взглядом.

— Но Кайл может знать хоть что-то, и всегда есть твой отец. Мы можем попытаться узнать о нём больше.

Я сразу же чувствую неприязнь от этой идеи и качаю головой.

— Разве ты не хочешь знать больше? — спрашивает он.

— Я не хочу ворошить этот муравейник. Моя мать предупреждала меня держаться подальше от всего этого по одной причине, — я чувствую, как слезы разочарования горят за глазами, и пресекаю их. Я, правда, не хочу реветь перед ним снова.

— Уверен, что она пыталась защитить тебя, но всё же оставила тебя в темноте. Там ты и хочешь оставаться? — его голос такой спокойный, в то время как моё давление в крови взлетает, и я не могу отделаться от ощущения раздражения.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы смотреть в ночь. Он выражает словами все крошечные, шепчущие мысли, которые уже находятся в моей голове. Не трудно проигнорировать все, чего не знаю о своих способностях.

Я делаю так всегда. Труднее игнорировать тот факт, что я практически ничего не знаю о своем отце.

Моя бабушка противоречит тому, что моя мама рассказала мне и солгала о многих вещах. Кто знает, где правда? Существует возможность, что мой отец жив, что у него есть такие же способности и, возможно, кое-какие ответы тоже.

— Рэй, извини, — мягко говорит он. — Я просто пытаюсь помочь.

— Я знаю.

— Ты так и не ответила на мой первый вопрос, — сказал Лукас. — На что похоже, когда ты кого-то исцеляешь?

Я поворачиваюсь к нему и глубоко вздыхаю, поскольку в голове всплывают в основном неадекватные слова.

— Это невероятное ощущение. Похоже на острые ощущения от поездки на американских горках и умиротворённое спокойствие теплого бриза, что вместе переплетаются в единое ощущение. Оно начинается с низкой вибрации, наполняющей меня, и затем уже вытекает из меня, и я чувствую, что знаю обо всём. Потом оно изменяется во вспышку света, как взорвавшийся фейерверк, покалывающий все нервные окончания, и всё это внутри меня, — я качаю головой, чувствуя себя глупой, — Так трудно описать.

— Похоже на оргазм, — заявляет Лукас.

Мои глаза расширяются.

— Я думаю, что понимаю, о чём ты говоришь, — продолжает он, — Чувствую то же самое, когда ты делаешь так, просто от того, как описываешь. Это удивительно. Я полностью связан с тобой, словно мы делимся чем-то интимным, когда на самом деле не близки. Как может что-то, что ты вынужден делать, ощущаться так невероятно, делая это, проклятием?