Спасая тебя - [63]

Сегодня вечером мне нужно работать в Скрупе, но я позвонила и спросила Стейси, знает ли она того, кто будет готов поменяться со мной сменой. Оказывается, есть Джасинда, и она предлагает поменяться, если я выйду за неё завтра. Так что я работаю в пятницу вечером, в один из самых оживлённых вечеров, и Джасинда сказала мне, что почти еле подавила визг от того, что я взяла её смену.

Я отправляю Лукасу смску, сказав, где и когда репетиция. Несколько минут спустя он отвечает, сообщив мне, что заберет меня в восемь.

На ужине этим вечером, Кайл не счастлив, когда я говорю ему, что пойду с Лукасом.

— Это — школьный вечер, — заявляет он. — А ты ходила с ним лишь только вчера вечером. Я думаю, что эта штука слишком быстро движется.

— Ничего не происходит. Мы просто друзья.

Он бросает на меня скептический взгляд.

— Я не лгу тебе, Кайл, — заявляю я, ощущая гнев от его недоверия даже при том, что его инстинкты не совсем неточны. Тот факт, что ничего не происходит, не означает, что Лукас, и я не хотим этого.

Видимо это поставило его на место.

— Я знаю, что ты не лжешь, — говорит он.

— У тебя вырастет нос, если будешь лгать точно так же, как и Пиноккио. — Пенелопа указывает на мой нос.

— Правильно. Врать очень плохо, — говорю я.

Она серьёзно кивает мне.

— Доедай свой ужин, — Хлоя инструктирует Пенелопу, помогая ей подцепить еду на вилку.

— Возвращайся к десяти, — заявляет Кайл.

Я киваю и тороплюсь расправиться со своим ужином.

Я несусь наружу, когда Лукас останавливается, и уже положила руку на ручку двери машины, когда он появился около меня.

— Я собирался сделать это за тебя, — говорит он. Низкий, рокочущий звук его голоса бросает меня в дрожь.

Он одет в черный пуловер с длинными рукавами, который заканчивается чуть выше джинс, низко сидящих на его талии. Я же надела черный свитер с высоким воротом и тоже синие джинсы. Я усмехаюсь, скользя глазами по его одежде и останавливаясь на его сильной линии челюсти и спутанных волосах.

— Сегодня вечером мы на одной волне, — говорю я, жестикулируя на наши соответствующие одеяние.

Он дарит мне жесткую улыбку.

— Это было бы хорошей переменой.

Я изучаю его и задаюсь вопросом, сказал ли ему Майлз правду о Чаде и несостоявшемся выпускном. Если это так, то думаю, что он поубавит отношение.

Я забираюсь в грузовик и позволяю ему закрыть за мной дверь, чувствуя себя слишком усталой, чтобы играть с ним в «Угадай-ка моё переменчивое настроение» сегодня вечером.

— Ты знаешь, кто такой Десмонд? — спрашиваю я, как только мы двигаемся.

— Барабанщик. Он раньше ходил в нашу школу. Думаю, что его отчислили.

После этого поездка продолжается в тишине. Я поворачиваюсь, чтобы понаблюдать, как центр города мелькает за окном.

— Сегодня меня много спрашивали о моем пропавшем гипсе, — говорит он, заставив мои глаза приземлиться на его подтянутое предплечье.

— И что ты сказал? — я позволяю глазам переместиться на его удивительное лицо, настолько красивое в профиле.

Он поглядывает на меня.

— То, что врачи попутали, и она не была сломана.

— Как ты избавился от гипса?

— Я воспользовался отцовскими электроприборами, в основном циркулярной пилой. Лиам помог мне.

От волнения у меня расширяются глаза, что он использовал пилу на себе, но его превосходно выглядящие руки остановили меня от комментария.

Его рука сжимается и разжимается на руле.

— Я могу кое о чём спросить тебя?

Я сразу же напряглась. Когда он спрашивает разрешения задать вопрос — плохой знак. Несмотря на моё беспокойство, я киваю.

— На что похоже, когда ты исцеляешь кого-то? Это причиняет боль?

Узел сформировался в моем животе. После израсходования моей жизни, не говоря ни с кем кроме моей матери, появляется неприятное ощущение, и не хочется говорить об этом сейчас. Но слишком поздно, чтобы повернуть время вспять. Он уже знает мою тайну, а я его. В глубине души я рада. Больше не могу в одиночку тягаться с этим, и, по некоторым причинам, я доверяю Лукасу, даже если не уверена, что смогу доверить ему сердце.

— Боль не заживает, — наконец отвечаю я.

Он морщит лоб, пока пытается долго смотреть на меня.

— Когда ты нашёл меня на лестнице в тот день, я просто задела кого-то, кто был довольно-таки в плохой форме. Думаю, что это, мог быть тот студент, Дерек. Потому что я не использовала свою силу, чтобы помочь ему, и, держала её в себе, и почувствовала себя плохо.

— Плохо? Да ты тряслась как осиновый лист и едва могла стоять на ногах, — подчеркивает он.

Я киваю головой.

— Такое происходит каждый раз, когда ты не исцеляешь больного человека, с которым контактируешь? — его недоверчивый вопрос понятен. Я не могла бы жить своей жизнью, если бы оно именно так работало.

— Я не подцепляю все болезни. Если чья-то болезнь не прогрессировала достаточно, чтобы затронуть их здоровье, то я не почувствую его. Но если я рядом с реальным больным человеком, тем, кто страдает, такое может произойти, если ослаблю бдительность. Я знаю, как это блокировать большую часть времени так, чтобы я не стала наполненной или переполненной. Но когда я расстроена или в напряжённом состоянии, то штуки могут иногда и проникнуть в меня.

Он с минуту моргает, словно что-то обрабатывает.