Спасая тебя - [33]

Я пожимаю плечами, делая вид, что это не беспокоит меня так сильно, как на самом деле.

Он морщит лоб.

— Басист «Изоляции»? Ты уверена, что это был он?

— Нет. Я не на сто процентов уверена, но… — Я смотрю на свои руки, уверенная, что Лукас скажет мне, что ошибаюсь.

— Но ты так думаешь, — заканчивает он.

Я киваю.

— Ты узнала что-то от Чада? — спрашивает Лукас.

— Чад сказал мне, что он работает уборщиком, и что он, наверное, не покидал штат.

Лукас ничего не говорит.

— Когда я подошла к нему той ночью после шоу, и схватила за руку, он посмотрел на меня так, как будто узнал. На самом деле, он был похож на оленя в свете фар, видя меня, и казалось, он хотел избавиться от меня настолько быстро, насколько это возможно.

— Ты не должна была подходить к нему таким образом, — говорит он серьезным тоном.

Я киваю, хотя не согласна. Понятия не имею, почему я даже рассказала ему столько.

— Быть может, есть другой способ, чтобы узнать намного больше про него, — предлагает Лукас.

Я смотрю на него, удивляясь, что он, кажется, принимает меня всерьез.

— Теперь я знаю, как его зовут. Роб Джарвис. Наверное, я бы могла попытаться забить его в Гугл.

— Если ты найдешь что-нибудь, не приближайся к нему снова. Хорошо? Позвони мне, и мы что-нибудь придумаем.

Я смеюсь с сожалением. Мы вернемся еще к этому. Не так давно он заявил, что не из льда, и что я могла бы поговорить с ним. Потом он показался с другой стороны грубым и капризным, когда я сказала ему, что я не уверена, пойду ли я в Атлас. Прямо сейчас, его предложение кажется смешным для меня.

— Лукас, я не буду звонить. Зачем мне тебя звать?

Он сдвигается к моему сидению.

— Потому что я пытаюсь быть твоим другом здесь, — в его глазах блестит искра раздражения.

— Почему ты так все усложняешь?

Я вздрогнула от его слов и отвела от него взгляд.

Я слышу, как он испустил тяжелый вздох.

— Мне очень жаль, — вздыхает он. — Я просто… Я не знаю, как поговорить с тобой.

Услышав его пораженный тон, я сразу же жалею о своих словах. Я снова смотрю на него, замечая в его глазах темноту с разочарованием, и его мрачное выражение, которое он не пытается замаскировать для разнообразия, я отмечаю его присутствие. Это тяжело и мощно, и этим он заражает воздух вокруг меня. Я смотрела на него так долго, что выражение его лица смягчается, и его взгляд начинает искать наружность.

— Майлз думает, что я собираюсь причинять тебе боль, — я говорю, не зная, почему сказал это именно сейчас.

Печальная отставка мерцает через его особенности.

— Он наверное прав.

— Я могу удивить себя, это факт.

Он легко улыбается и наклоняется ближе.

— Меня крутило на всех шесть путях в воскресенье, не так ли?

Я изучаю его, но, как обычно, не нахожу никакой подсказки относительно того, о чем он думает.

— Что ты имеешь в виду?

Интенсивность, с которой я познакомилась, насыщает его лицо.

— Я видел, как ты в первый вечер приехала сюда, Райли. Было темно, но ты стояла под уличным фонарем, освещенная сверху прямо как ангел, и я думал, что ты самое красивое существо, которое я когда-либо увидел, — он отворачивает взгляд от меня, смущенный признанием.

Мое дыхание мелеет, как его слова нависают надо мной, и я вспоминаю ту ночь, когда мы впервые увидели друг друга через тьму.

— Когда ты была в школе, — его глаза снова встречают мои, — я не мог поверить, что ты оказалась на всех моих утренних занятий. Я полагал, что брошусь тебе в глаза и улыбнусь. Мы бы поговорили, и я спросил бы тебя что-то или может быть, ты спросила. Но ты никогда не смотрела в мою сторону. Ни разу.

Говорит он с недоверием.

— Я никогда раньше никого так не хотел, и ты единственная девушка в школе, которая не хотела встречаться со мной. На всех, — добавляет он с жалкой улыбкой. — Я подумал, что это должно быть карма или типа того.

Я чувствую свое сердце, которое эхом раздается в моих ушах. Я не знаю, стоит ли броситься в его объятия или сказать ему, что он тщеславный идиот. Я наконец, понимаю, как я чувствовала себя в первый момент, когда увидела его. Вот почему, когда мы вместе воздух будто наполнен электричеством. Но если я расскажу ему о своих чувствах, которые я пыталась скрыть даже от себя, что будет тогда? Я в восторге и одновременно в ужасе вдруг стану парализованной. И под всем этим, я понимаю, что злюсь на него. Это одна явная эмоция, которая окутывает меня, и я отталкиваюсь от нее.

Я понимаю, что смотрю на него молча, когда он, наконец, говорит:

— Так или иначе… — запуская руки в волосы. — Ты не должна ничего говорить. Я просто хотел, чтобы ты знала. Ничего важного.

Затем он выходит из машины, оставляя дверь открытой, и идет в мою сторону. Он открывает мою дверь и ждет, чтобы я вышла. Когда я не двигаюсь, он говорит:

— Если ты хочешь научиться водить, тебе нужно пересесть на сиденье водителя.

Он стоит рядом со мной, его рука лежит на верхней части открытой пассажирской двери. Он пытается быть небрежным, но я чувствую, как напряжение скатывается с него.

— Вот почему ты был так холоден ко мне? — спрашиваю я. — Ты был расстроен, что я не обращала на тебя внимание, в отличие от любой другой девушки в школе.

Его челюсть сжимается, когда я перефразирую его слова. Часть меня, которая была первоначально в восторге от его признания полностью покрылась той частью, которая чувствует обиду от пассивной и агрессивной манере по отношению ко мне.