Спасатели - [14]

Обычно он устраивался в ногах у Славки и урчал как холодильник.

- Ну ладно… - Юрка сначала негромко наигрывал вступление, потом начинал петь – чистым спокойным голосом.

Антон закрыл глаза: вот как сейчас, если не слушать стук колёс, можно представить, будто ты там… Щёлкают на стене круглые часы. Луч солнца скользит по стенам, прыгая то на Славкину макушку, то на календарь с парусниками, то на большую, чёрно-белую фотографию… И даже сейчас Антон мог сказать, кто на ней, она всего одна на стене в Юркиной комнате, но она такая…. Смотришь и мурашки по коже. Непонятно, почему - может, потому что она старая? Словно есть что-то такое, что передают плёнки и не могут передать цифровые фотоаппараты… След времени. Невидимое, тайное его дыхание…

Вроде обычная карточка, таких много в каждой семье - в картонных коробках или больших фотоальбомах… На ней - двое мальчишек, один чуть старше и серьёзнее,- щурятся от солнца, присев на каменный бортик набережной. Оба в светлых рубашках, оба улыбаются, за ними – море. На море, далеко, но отчётливо виден маленький корабль, белые барашки-гребешки волн. В общем-то, и всё - ничего особенного, но очень уж живые мальчишки на фотокарточке, чуть всмотрись – и увидишь, как лохматит ветер тёмные волосы у старшего, как загнул воротник рубашки-матроски младшего брата… Старая плёнка, а видно даже крошечные царапинки на колёнках, расстёгнутый ремешок серого сандаля, даже маленькую искорку на пряжке у ремешка. И штопку на воротнике у матроски – аккуратный пунктир стежков… И как крепко обнимает младшего брата – старший… И даже острый зубчик ракушки в кулаке у мальчишки, тонкие трещинки на парапете…

- Это в тот редкий момент, когда мы с братом не подрались, - однажды сказал Юра, чуть улыбаясь. Задумчиво как-то и тихо. А потом Антон узнал, что его, Юркиного брата, давно уже нет в живых, что он так и остался навсегда мальчишкой… Ушёл вместе с отцом в театр на новую постановку и не знал, что их захватят в заложники…

Тренькает гитара в комнате, негромко поёт Юра. Высоким голосом подпевает Славка, пониже – Денис, молчит Шурка… И так хорошо, и не нужно никуда спешить… Потом, поскрипывая половицами, придёт Юркина мать – принесёт чаю с печеньем или булочками. И снова - песня, снова – разговор…

Антон улыбнулся – скоро это будет! Не совсем понятно, где они соберутся – Денис с Надей живут теперь в другом городе, ну да что-нибудь придумают.

… Разговаривали обо всём. О какой-нибудь новой книжке или фильме, о загадках мироздания, о раскопках и пирамидах, самолётах, парусниках и компьютерах… О сессии, зачётах, уроках, мечтах и достижениях техники… Немножко – о будущем, о прошлом, о тропинках – привычках, о законах, по которым живёт человек и о законах, по которым развивается мир… Иногда – смотрели фильм. Иногда – спорили, но это случалось редко. И было даже – играли в шахматы, шашки, в морской бой на листочках, смеясь и старательно зачёркивая синие клеточки… И хорошо, и ничего не нужно больше.

Правда, время проходило – и снова - расставание. И Антон просто привык. Нет, он скучал по друзьям и ждал, когда они снова будут вместе. А эти встречи помогали ему жить.

Больше всего он скучал по Славке. Особенно, когда брат уехал, осенью, пять лет назад, когда нашёл своих родителей.

Не хватало ему Славки, особенно по вечерам, когда в тишине крутились снежинки за окном и подвывал ветер… И Антон понимал, что он сейчас один, а братишка - за сотни километров, и что встретятся они не скоро… А ведь совсем недавно, он был здесь, сопел внизу, позовёшь шёпотом – сразу откликнется. И в снах Славка был рядом, а когда Антон просыпался и заглядывал на нижнюю кровать - видел, что брата нет. И вспоминал, что он уехал.

Одно успокаивало Антона и растворяло тоску – радость за Славку: он сейчас с мамой, и он счастлив.

Как-то в один из таких вот тёмных, осенне-зимних снежных вечеров понял Антон одну вещь. Главное, что он, Славка, есть на свете. Да, вот такая простая мысль – она как-то смиряла с разлукой. Когда ты скучаешь, когда теснятся в памяти воспоминания, когда хочется поторопить время – множество минут, дней, и даже хочется придумать какой-нибудь очень быстрый самолёт или пройти сквозь пространство, чтоб встретиться с близким человеком, - вдруг приходит осознание, что ведь он, этот человек, есть. Пусть он далеко, но с ним всё в порядке.

Или вдруг, скучая, начинаешь тревожиться за него. Непонятно почему, просто к грусти добавляется волнение… В такие минуты Тошка молился за друзей. Потому что… ну всякое было, мало ли… И потому что Бог – Он хранит всех людей, Ему можно всё рассказать и расставаний для Него – нет…

И пускай мелькают за окном снежинки, или тает весна, или греется зелёное лето, а ты в это время сидишь и учишь уроки или читаешь, смотришь в компьютере фотографии или болтаешь по скайпу, и очень хочется быть вместе… Ты вдруг понимаешь, что время – это не главное. Что оно – лишь призрачный счётчик секунд, что жизнь меряется не временем, что твоя жизнь отмеряет время. Короткое или долгое, далекое или близкое – неважно. Человек жив, и в любую минуту, если очень понадобится – ты его увидишь.