Спасатель - [16]
Он смял листок и бросил в раковину. Попал.
«Вся твоя напускная страсть для того, чтоб досталась власть…» — опять начал он, но остановился сразу.
— Чудовищный бред, — перечитав вслух, удивился себе. — Страсть, власть… — Опять листок скомкал. Опять бросил в раковину. И опять попал.
Снова думал.
«Я молод, — вынырнуло в голове. — И свой позор еще как-то перенесу. Но за несчастье моих ни в чем не повинных родителей…».
Начал было писать. Остановился. Помотал головой.
— Я спятил.
Мял бумагу.
Остановиться он уже не мог. Снова писал чушь.
В комнату Ларикова проникал лунный свет. Прислоненная к стене, стояла картина. Лариков, одетый, лежал на кровати, заложив руки за голову, глядел в потолок.
Виля зажег свет в комнате. Отодвинул створку ширмы. Там стоял топчан.
— Мягкий, — отрекомендовал Виля.
Ася села.
— Мягкий, — подтвердила она.
— А я наверху, — сказал Виля и неопределенно показал в небесном направлении.
— Это где?
— Башенка у крыши, видела? Фонарем?
Ася покачала головой.
— Не важно. Свет тушить?
— Туши.
Свет погас. Сначала показалось очень темно, но вдруг опять все медленно обрело черты, призрачно осветившись теперь светом звезд и луны.
— Утро вечера мудренее, — предположил Виля.
И его Ася сейчас видела хорошо.
— Меня заодно проводишь, — неуверенно начал строить он планы — В военкомате у всех, видишь ли, любимую девушку требуют. Вместе с кружкой и ложкой. Может, ты за нее сойдешь.
Ася молчала.
«Ася, — продолжался кошмар на кухне Ганина, — жестокость и неблагодарность твоего поведения… Нет. Не поведения. А чего? Поступка. Какого?.. Ряда поступков последних дней…». — Черкал, вписывал, бросал., снова писал.
«Благодарность? Какая еще благодарность? Кому благодарность? Кому благодарность? Невозможно…».
Пялил глаза в противоположную стену.
«Родная моя, — предательски выплыло вдруг в голове, но он тут же спохватился. — Причем здесь это. Мать права. Где достоинство? Гордость моя где?»
Лицом искусственно твердел.
«Ты думаешь, меня обидела? Ха-ха-ха! Ты себе разбила жизнь. Я-то как-нибудь справлюсь. Слава богу, на ногах стою крепко… Господи, ну а ноги-то тут при чем?..»
Мозг истомлен. Тишина.
Встал. Подошел к рукомойнику. Полная раковина мятой бумаги. Чиркнул спичкой. Почти до потолка вспыхнуло легкое пламя. Лицо опалило жаром. Он даже не отстранился. Бумага мгновенно сгорела. Пепел он смыл водой. Вроде и не было ничего. Опять сел за стол.
Снова положил перед собой белый лист.
«Любимая…». — Ясно, до сердечного спазма, выплыло вдруг в мозгу, но этого он не написал. Лист оставался чистым.
Ася лежала на кушетке, закрытая до подбородка чьим-то старым пальто черного сукна. Сон к ней не шел. Глаза были широко открыты.
В небе светили звезды. В комнату струился их призрачный, но сильный свет.
Виля лежал на дощатом полу в башенке наверху. Стена была здесь только одна. Все остальное — стекла, забранные в деревянные переплеты. Сквозь переплеты — яркие на черном — звезды.
Виля тоже не спал. Думал. Кулак положил под голову.
Тихий дом. Лес и озеро. Небо. Звезды. Острова. Твердь и вода, окутанные туманом. Вроде бы даже и мироздания центр.
Привалившись к кафелю, сидел Ганин. Чистый лист лежал перед ним. Все слова ушли. В глазах стояли слезы.
Лариков лежал на подушке и глядел в потолок. Руки заложил за голову.
Звездам не было числа.
Выставив худые колени, Виля сидел теперь на железной площадке снаружи, у фонаря.
Сон ушел окончательно. Делать было нечего.
Сначала в небе он отыскал глазами ковш Медведицы. Потом Вегу, Сириус вроде бы тоже угадал. Потом вспомнил название: Бетельгейзе…
Но эту даже и не силился опознать.
Ася хотела заснуть. Силой закрывала глаза. Но через мгновение открывала их вновь. Села на кровати.
Сквозь множество забранных в переплеты стекол светила в комнату ночь.
Она набросила на плечи пальто. Тихо прошла к приоткрытым дверям. Изумилась, как светла она может быть. Вытянула руку и увидела, как упал на пальцы мерцающий звездный свет. Бесшумно прошла на веранду.
Здесь свет был ярче. Невиданные ароматы ночи кружили голову. Тонкий звездный свет, казалось, пронизывал ее насквозь…
Виля сидел выше, на своей площадке, спокойно положив подбородок на руки, сложенные на коленях.
Донесся скрип половицы. Шаги.
— Ты? — тихо спросил он.
— Я… — ответила она снизу.
Спустился по лестнице.
Она стояла у дверей. В мужском пальто до пят. Радостно улыбнулась ему.
— Не спишь?
— Так ты вот тоже…
Присел на подоконник. Она стояла недалеко. Их разделяло стекло двери. В стекле отражались звезды, ночные облака и небо с туманным подбоем лунного света. Сквозь все мерцало ее лицо. И оно показалось ему прекрасным.
— Правда, стыдно, — сказала и опять чуть улыбнулась.
— Чего? — удивился.
— Тебя, лодки… картины… всего…
Помолчали.
— И еще, знаешь, чего я подумала?
Виля молчал.
— Может, правда, не в нем одном только дело?
— Не в Ларе одном, что ли?
— Пусть так, — согласилась Ася. — Может, правда, не только в нем?
— Конечно, — обрадовался Виля, но сдержался. — Не может быть в нем одном, — предположил туманно.
Ася опять улыбнулась.
— Я жила, видишь ли, очень плохо, — объяснила ровно. — Думаю одно, а живу по-другому совсем. Потом невыносимо вдруг стало. И я решила. Дай хоть день поживу так, как думаю.
Олег Иванович Янковский, безусловно, великий артист и человек.Не одно поколение людей и помнят, и любят его роли в кино и в театре… Вдвойне счастливы те, кому в течение жизни довелось близко, пусть даже мимолетно, с ним общаться.Эта книга – попытка реконструкции живой речи Янковского, она будто эхо его голоса. В основе текста – фрагменты интервью артиста, его прямая речь, зачастую обращенная не к слушателю (читателю), но внутрь себя…Первая часть настоящего издания – эссе Сергея Александровича Соловьева, созданное по мотивам его фильма об Олеге Ивановиче Янковском, из цикла «Те, с которыми я…».
Известная актриса театра и кино и при этом успешный врач-эндокринолог Татьяна Люсьеновна Друбич — явление, без сомнения, выдающееся в нашем кинематографе. Ее яркие и неординарные образы, подлинная природная красота до сих пор не оставляют равнодушными зрителей разных поколений. Будучи женой известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, она была и остается его музой на десятилетия. Его книга, созданная по мотивам фильма о Татьяне Друбич из цикла «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура», пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами.
Первый том воспоминаний кинорежиссера Сергея Соловьева посвящен началу — жизни человеческой, жизни профессиональной. Детство, отрочество, юность, первые пробы пера и кинокамеры; стоп-кадры — лица друзей, учителей и коллег, ныне здравствующих и ушедших; битвы с начальством, с самим собой; и поражения, и победы, и кино.
Александр Гаврилович Абдулов вошел в историю кино как невероятный красавец, любимец миллионов и по-настоящему народный артист. Вдвойне счастливы те, кому посчастливилось общаться с ним лично. Книга известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, созданная по мотивам его фильма об Александре Абдулове из цикла «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура», пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами.
Имя Станислава Сергеевича Говорухина известно всем — советский и российский кинорежиссер, актер, сценарист, продюсер, публицист, живописец, политик, общественный деятель. Более полувека в искусстве, еще четверть века — в политике! Книга известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, созданная по мотивам его фильма о Станиславе Говорухине из цикла «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура», пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами.
Первый из пяти осколков утерянного артефакта Светлой Силы в руках нашего героя. Впереди долгий и опасный поход в Древние Пустоши к храму светлого пантеона древних создателей этого мира. Сможет ли Кроп отыскать оставшиеся осколки артефакта? Вернутся ли боги в искаженный Мраком мир и вступят ли в бой против истинного зла за жизни призвавших их смертных? Ждать осталось недолго и скоро все прояснится.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.