«Спартак» 100 лет: истории клуба - [8]

* * *

История «Крыльев» закончилась, когда команда заняла последнее место в чемпионате СССР и была расформирована. Игроков же стали передавать в другие команды. Меня собирались распределить в «Торпедо», но наши тренеры отправились в «Спартак». И я написал заявление с просьбой отправить туда и меня. В «Торпедо» тогда был хорош Александр Пономарев – вряд ли бы выдержал конкуренцию с ним. Хотя Пономарев мне потом говорил: «Никит, ты зря не пошел в «Торпедо» – мы бы с тобой составили пару центральных, рвали бы всех». Но Пономарев был человеком со сложным характером, завистливым, вряд ли бы он допустил, чтобы кто-то еще стал рвать в «Торпедо».

Я мягкий по характеру человек. Может, на поле становился жестче… Да, меня били в матчах, и били прилично. Тот же Дзяпшпа, с которым мы вместе играли в Сухими, однажды так приложил, когда играл против меня в Тбилиси. Потом, правда, подошел и извинился. Пригласил посидеть вместе после игры. А я никогда никому не отвечал. Даже матом почти не ругался. Это от родителей: мама была очень спокойная, а отец с характером.

Когда мое имя стало на слуху, произошел забавный случай. В Сухуми отдыхали офицеры московского военного округа – там был санаторий. И на рынке, где мой отец подрабатывал сапожником, кто-то указал на него подполковнику, большому любителю футбола. «Это правда отец Никиты Симоняна?! А ну-ка, ребята, качать его!» – скомандовал он своим подчиненным. В тот день отец пришел домой и попросил мать, когда та станет писать мне очередное письмо, чтобы извинилась передо мной от него. Я ведь получал от отца за футбол. А тут его за сына-футболиста на руках носили.

Потом он приехал в Москву и, конечно, был на стадионе. «Спартак» играл с чехословацкой командой и выиграл 2:0, я забил оба мяча. Когда на трибунах скандировали мое имя, отец обратился к своему зятю Толе, с которым они и пришли на стадион: «Какому Никите кричат?» Толя посмеялся: «Да сыну твоему!»

Да, а вот сапожное дело, которым отец занимался, я совсем не освоил. Максимум, что делал – кое-как шипы приделывал к своим первым бутсам.

* * *

Отыграл два сезона в «Спартаке» – и в 1951-м Василий Сталин стал делать все, чтобы забрать меня в свою команду ВВС. Это было зимой, после сезона. Мы с Игорем Нетто и Толей Ильиным уехали в Кисловодск. Туда Василий Иосифович прислал двух адъютантов. Они меня убедили, что в Москву лететь с ними обязательно, отказ они не принимают и нужно разговаривать с «самим».

…Наверное, я не понимал, что Сталин может со мной сделать. Знал только одно: из «Спартака» не уйду. В Москве меня встречал полковник Соколов, и об отказе играть за ВВС заявил и ему. Потом слышал, будто бы он вел разговоры, что меня надо пристрелить из-за угла.

Но впереди была встреча с Василием Сталиным, которому я, на самом деле, безмерно благодарен. Там был не только он, но и другие военные. Когда мне надо было что-то говорить, произнес такую фразу: «Василий Иосифович, благодаря «Спартаку», команде, тренерам я состоялся как игрок. Разрешите играть за «Спартак». Сталин обернулся к подчиненным: «Слышали? Человек мне сказал правду в глаза». Потом повернулся ко мне: «Ну, иди и играй за свой «Спартак». Но запомни: в любое время я тебя встречу с распростертыми объятиями».

Меня привезли домой, на Новопесчаную улицу. Вскоре в квартиру постучался солдатик, вручил мне справку с красной звездой и билеты на поезд в Кисловодск туда и обратно. Я поблагодарил, сказал, что обратный билет не нужен, добрался бы сам. «Не могу знать – приказ командующего» – ответил солдат, развернулся и ушел.

Я вернулся в Кисловодск. Игорь Нетто сразу ко мне: «Ну, и где ты шлялся?» Решил подначить их с Ильиным: «Перед вами новоиспеченный игрок команды Военно-воздушных сил Советского Союза». Они мне не поверили. Тогда я им мельком показал справку с красной звездой. На что Ильин уже серьезно заметил: «Набьют тебе морду болельщики – и правильно сделают». Разыграть мне их все же удалось – поверили!

После прихода к власти Хрущева Сталин оказался в тюрьме, его содержали во Владимирском централе, досрочно освободили, но вскоре сослали в Казань. Вот в этот промежуток времени, когда Сталин был в Москве, случайно встретился с ним. Мы пришли ужинать с Сергеем Сальниковым (партнером по «Спартаку». – Прим. авт.) в ресторан «Арагви». И уже уходя, я увидел Василия Иосифовича. Подошел, поздоровался. «Никита, так тебя рад видеть. Очень хочется поговорить о футболе. Давай встретимся», – сказал он. Больше мы никогда не виделись.

* * *

Команда 1950-х, возможно, сильнейшая в истории «Спартака». Она ведь была основой и олимпийской сборной, ставшей чемпионом на Играх в Мельбурне в 1956 году. А фирменный стиль «Спартака» с контролем мяча, коротким пасом – от братьев Дементьевых. Мне посчастливилось сыграть с обоими. В «Крыльях Советов» в 1946-м – с Петром, Пекой. Потом он перешел в киевское «Динамо». А в «Спартаке» позже – с Николаем Дементьевым. Благодарен ему по сей день за изумительные передачи, которые он отдавал, а я – забивал.

Николай Петрович Старостин вернулся в «Спартак» после ссылки в 1955-м. И фактически оставался с командой до конца жизни. Как он общался с ребятами! С каким уважением и достоинством! Правда, у Старостина были любимчики. Тот же Сальников, например. Был ли любимчиком я? Нет. Но когда сказал, что заканчиваю играть, Старостин сразу объявил, что меня хотят назначить главным тренером. Вот откуда это чутье у него было?