Спарта. Миф и реальность - [3]

В этом случае время возникновения диархии — это фактически время появления дорийцев в Пелопоннесе и завоевания ими Лаконии, т. е. ХII–XI вв. В какой-то мере данную версию подкрепляет то соображение, что царские династии в Спарте никогда не заключали между собой брачных союзов (браки обычно заключались внутри рода, причем нередко брали в жены племянниц (Her. VI. 39; VII. 205)). Прослеживается и ясно выраженная тенденция к территориальному размежеванию двух царских домов: они жили в разных районах-деревнях Спарты, имели разные святилища и места погребений (Раus. III. 12. 8; 14. 2). Кроме того, утверждение Дельф, что Агиады выше Еврипонтидов, можно понимать в том смысле, что первые принадлежали к более древнему и, следовательно, более знатному царствующему дому, чем Еврипонтиды (Her. VI. 51; 52. 5).

Согласно второй гипотезе, диархия в Спарте возникла в результате объединения двух или нескольких дорийских общин, возглавивших завоевание Лаконии в эпоху миграции. Очевидно, ближе к истине те исследователи, которые считают и Агиадов и Еврипонтидов дорийцами. Даже если предположить, что история о братьях-близнецах чисто генеалогическая легенда, инспирированная руководителями Спарты и их окружением, сам ее характер показателен. Впрочем, нельзя полностью исключить возможности, что легенда о братьях-близнецах основывалась на каких-то реальных фактах. При сомнительном наследственном праве и сильных позициях обоих претендентов выход из политического тупика в виде некоего двоевластия вполне естественен[6]. Действительно, по единодушному свидетельству древних, оба спартанских царя принадлежали к Гераклидам, а точнее, к одной и той же дорийской филе Гиллеев, представители которой возводили свой род непосредственно к Гераклу.

Сохранился рассказ Эфора о легендарных родоначальниках трех дорийских фил (Ephor. ар. Stephan. Byz. = FgrHist 70 F 15). Кроме факта принадлежности к одной филе можно вспомнить и то, что оба царя были членами одной сисситии и питались за одним столом (Plut. Ages. 20). Что касается территориального размежевания двух царских родов, то этот факт толкуют по-разному. Так, сторонники дорийского происхождения обоих царских домов указывают на то, что город Спарта никогда не был полностью синойкизирован, или объединен, в одно целое (Thuc. I. 10. 2). Даже во времена Фукидида сохранялось, по-видимому, четкое районирование по т. н. деревням, причем цари жили в разных деревнях Спарты: Агиады — в Питанe, самой маленькой деревне, Еврипонтиды — в Лимнах. Таким образом, диархия могла быть учреждена, когда Питана и Лимны составили политическую коалицию, став ядром будущею полиса. Возможно, что первыми историческими царями, правящими совместно, стали Архелай и Харилл, чье правление древние хронографы относят примерно к середине IX в. (Paus. III. 2. 5–6; Eusеb. I. 225). Это соответствует литературной и археологической традиции и вполне может быть принято как рабочая гипотеза.

Согласно третьей версии, двоевластие в Спарте возникло позднее (самая поздняя предлагаемая дата — первая половина VII в.), в результате компромисса двух враждовавших между собой политических группировок. Предполагают, что двоевластие стало следствием договора между древним царским домом Агиадов и аристократией, выдвинувшей из своих рядов некоего законодателя и сумевшей добиться для него положения соправителя. Подобный путь развития вполне возможен. Он подтверждается аналогичными случаями в истории других греческих полисов архаического периода. Так было, например, в Элиде, Митилене, Кимах. Нельзя полностью исключить и варианта, что автором диархии является Ликург. Он мог выступить в качестве арбитра между двумя противоборствующими сторонами в государстве — древней монархией и набирающей силу аристократией. В какой-то мере в пользу этой идеи можно использовать то соображение, что в античной традиции нет единодушия в отношении того, к какому царскому дому относился сам Ликург. Самый ранний свидетель Симонид, а вслед за ним и Аристотель считали Ликурга сыном Прятана и дядей Харилла, т. е. относили его к Еврипонтидам (Arist. Pol. III. 7. 1. 1271 b; Plut. Lyc. 1). Геродот же причислял Ликурга к Агиадам (I. 65. 4).

К сожалению, никаких точных данных о происхождении диархии в Спарте не сохранилось, и приведенные выше соображения представляют собой не более чем умозрительные гипотезы.

Термины, используемые для обозначения спартанских царей

Цари в Спарте назывались басилевсами (βασιλεύς), а царская власть — соответственно басилейей (βασιλεία). Это общие для Греции термины, обозначающие царей и царскую власть, в них нет ничего специфически спартанского[7]. Так именовались те, кто обладал царской властью на законном основании (rех римских авторов)[8]. Однако весьма вероятно, что цари в Спарте как наследники дорийских племенных вождей первоначально носили почетный титул — архагеты (архагет дословно означает «главный вождь, глава, основатель»). В самом термине уже заключаются возможные варианты интерпретации. Именно это наименование, скорее всего, было общепринятым в официальных документах ранней архаики. В данном названии, вероятно, отражалось представление о царях как о военных предводителях и основателях государства. Во всяком случае, в самом раннем государственном акте, получившем название Большая ретра, значится, что в состав совета старейшин, или герусии, вошли также архагеты (άρχαγέται)