Сожженные мосты. Часть 3. Исток зла - [97]
— Вали, останови…
Вафоломей Петрович погрузился в объемистый салон Руссо-Балта, с облегчением вздохнул…
— Жарко-то как…
— Жарко.
— Ваше превосходительство… я тут решил…
— Смелее. Еще что-то — произошло вдобавок к уже произошедшему?
— Вас настоятельно приглашает во дворец Его Сиятельство, приглашение пришло с фельдкурьером из канцелярии сегодня утром. Так и указано — настоятельно. Я никогда не слышал ранее такого оборота речи…
— Понятно. В таком случае — мне надо привести себя в относительный порядок и только потом ехать…
Судя по лицу дипработника было и что-то еще.
— Еще?
Варфоломей Петрович замялся.
— Некая персона изволила отдать вам визит…
Голова просто кругом шла от всего от этого.
— Сударь, а вы не можете выражаться конкретнее? Что эта за персона такая, которую вы и поименовать не решаетесь?
— Ваше Высочество… это итальянский посланник. По протоколу я не мог его не впустить, он отговорился официальным визитом.
Знают… Все знают…
Никогда не думал, что такое буду испытывать — как кипятком плеснули. Когда то давно мы, гардемарины учили кодекс чести русского флотского офицера… да, да, он был издан даже, хотя это было неофициальное издание, просто уважаемые люди сочли нужным написать эту книжку и написали ее. Мы вообще много разговаривали о чести, о том что это такое… популярная тема среди молодых гардемаринов, у которых пока и нет ничего кроме чести. Про дуэлянтов говорили… Высочайшим указом дуэли были строго-настрого запрещены, потому как жизнь офицера принадлежит исключительно Престолу и Государю. За дуэль по тем временам можно было угодить и на виселицу, даже если участвовал в ней в качестве секунданта. Только бывали случаи, что нанесенная обида была столь тяжела, что и это не останавливало. Тайное всегда становилось явным, потом о каждом свершившемся факте годами говорили…
Бывало и другое. В сиятельном Петербурге немало дам, которые не прочь найти утешения от несправедливостей света и надоевшего старого мужа в объятьях молодого гардемарина… благо и молодые гардемарины зачастую, были не против. Были у нас такие, кто в казармах и не ночевал совсем…
Потом это тоже обсуждали, со смешками… И сколько я могу припомнить — никто из нас тогда даже и не задумывался о том, а каково мужу той самой дамы… слухи то ходят, шила в мешке не утаишь. И я никогда не думал, что буду в роли этого самого старого мужа… прятать глаза и испытывать стыд. А ведь правильно говорят — честь один раз дается…
— Где он?
— Он ожидает… в общей приемной, дальше его не пустили. Прикажете…
— Не стоит. Протокол есть протокол. Я приму его.
Граф Арено, тощий как палка хлыщ… выше меня ростом, с аккуратными прилизанными усиками, в роскошном италийском костюме, подтверждающем мастерство римских портных ждал меня в общей приемной, нервно вертя в руках нечто, благородно поблескивающее тусклым светом золота… портсигар, что ли. Увидев меня, он вскочил, как нашкодивший кадет.
— Извольте… — только и сказал я.
Заведя его в кабинет, я закрыл дверь. К этому моменту уже окончательно решил — не сорвусь. Если кто-то этого ждет, если кто-то рассчитывает на продолжение и без того грязной и омерзительной истории — не дождутся.
— Сударь… я закурю?
— Извольте — повторил я.
Граф нервно достал тонкую, коричневую сигарету, прикурил от золотого же Ронсона, который он прятал в портсигаре. Омерзительный, с какими-то отдушками дым поплыл по комнате…
— Сударь… — начал Арено после того, как понял, что я начинать разговор не собираюсь — мне кажется… нам настоятельно необходимо объясниться.
— Объясняйтесь… — пожал плечами я.
Перед тем, как продолжить, граф сделал несколько затяжек, окончательно изгадив воздух в кабинете, курил он торопливо и жадно.
— Сударь… относительно слухов, которые имеют место быть в последнее время… и которые бросают тень на вас, на вашу супругу и на меня… Я ценю ваше пренебрежительное отношение к слухам… но происходящее уже нетерпимо, тем более что вчера в мое посольство явилась полиция и требовала разговора со мной.
Граф вопросительно посмотрел на меня.
— Сударь, ваши дела с полицией страны пребывания никоим образом меня не касаются. Надеюсь, вы не думаете, что это я подослал к вам полицейских?
— О нет… ни в коем случае. Тем более что вчера я отказался принять их, отговорившись неприкосновенностью.
Докурив одну сигарету, граф взялся за вторую.
— Тем не менее, сударь, Консульта[92] срочно вызывает меня в Рим для дачи объяснений. Слухи дошли уже и туда, и это нетерпимо.
— Для кого нетерпимо, граф? Для меня? Для вас?
— Ай, бросьте! — как и любой итальянец, граф быстро выходил из себя… — да, я признаю, что репутация у меня не из лучших, но на сей раз кто-то избрал своей мишенью вас, вашу супругу и меня и злонамеренно распускает слухи. Более того — кто-то приложил усилия к тому, чтобы эти слухи дошли даже до Рима.
— То-то там удивились… — не сдержался я — вы считаете, что это я приложил к этому руку, господин граф?
— Нет, я так не считаю! Я считаю, что мы должны объясниться между собой, а потом приложить все усилия к тому, чтобы прекратить хождение этих слухов и выявить их источник.
— Сударь… позволю себе напомнить вам одну весьма поучительную пословицу. К грязной собаке все репьи цепляются… Если вам что-то угодно выявлять — выявляйте.
Год назад, я начал писать на СИ с маленького, довольно примитивного рассказа "Удар Грома", написанного а жанре алоьтернативной истории. Без слез, конечно сейчас это не прочитать, но... Короче теперь я решил рассказать эту историю до конца. Это будет целый мир - несколько больших книг, повествующих о мире, где СССР жив, и живее всех живых. Надеюсь, будет интересно. Первая часть окончена.
И пришли к Конфуцию его ученики и спросили: «Учитель! Чем нужно платить за зло? Может быть, за зло следует платить добром, как подобает всякому хорошему человеку?»И ответил им Конфуций: «Нет, ни в коем случае! Нельзя платить за зло добром! Ибо если вы заплатите за зло добром — то чем же тогда вы расплатитесь за добро?».
Начало девяностых годов двадцатого века. Российская Империя, раскинувшаяся от Северного Ледовитого океана до Средиземного моря, подвергается нападению исламских фундаменталистов, одним из главарей которых является Осама Бен Ладен. Имперские спецслужбы принимают решение ответить террором на террор, только в отличие от мусульманских фанатиков их цель — не мирное население, а главари бандформирований. Неожиданно для самих себя два русских флотских офицера, Александр Воронцов и Али Халеми, получают задание ликвидировать Бен Ладена.
Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!Все семь частей в одном файле.Сетевая публикация.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Тот, кто встал на путь беспределаТот, кто живет по законам беспредела —Тот и сам в любой момент может стать жертвой беспределаАвтор.
Это наш день, мы узнали егоПо расположению звездЗнаки огня и водыВзгляды БоговИ вот мы делаем шагНа недостроенный мостМы поверили звездамИ каждый кричит — я готов!Виктор Цой.
Третья часть Бремени Империи. Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!Сетевая публикация.
Начало девяностых годов двадцатого века. Российская Империя, раскинувшаяся от Северного Ледовитого океана до Средиземного моря, подвергается нападению исламских фундаменталистов, одним из главарей которых является Осама Бен Ладен. Имперские спецслужбы принимают решение ответить террором на террор, только в отличие от мусульманских фанатиков их цель – не мирное население, а главари бандформирований. Неожиданно для самих себя два русских флотских офицера, Александр Воронцов и Али Халеми, получают задание ликвидировать Бен Ладена.