Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [73]

Иракские документы имеют сложную историю. Первая их часть, найденная курдами, раскрыла все ужасы режима Саддама Хусейна и спровоцировала Вторую войну в Заливе. Вряд ли стоит обвинять курдов в том, что они привлекли внимание к чудовищным деяниям, творившимся против них. Документы партии «Баас», спасенные в Ираке Кананом Макией, в шокирующих подробностях продемонстрировали контроль над обществом, который осуществлял багдадский режим. В итоге стало шире известно о роли информаторов, о казни несогласных, о войне с курдами и прочих подробностях жизни в Ираке. Если бы документы остались в Багдаде, возможно, даже американские военные сражались бы за то, чтобы их защитить. Но эти документы не попали в руки иракского народа и, соответственно, не смогли сыграть ту роль в общественном развитии их страны, какую сыграло открытие архивов «Штази» в Восточной Германии.

Вдохновленный музеями Холокоста в Европе и Америке, а также опытом Южной Африки, где Комиссия по установлению истины и примирению использовала архивы и устные свидетельства как часть оздоровления общества, Канан Макия предложил создать в Багдаде музей, где хранились бы найденные им документы. Злодеяния прошлого не должны быть забыты .

Иракцы всего лишь десятилетие пытаются забыть предыдущие 40 лет. Новое поколение заслуживает того, чтобы помнить и осознать случившееся - но как иракцы, а не как жертвы навязанного им режима. К сожалению, когда я пишу эти строки в начале 2020 года, иракские архивы, хранящиеся в Гуверовском институте, так и не вернулись к иракскому правительству -этого не позволяет геополитическая ситуация в регионе. Но без возможности воспользоваться этими архивами, чтобы узнать правду о прошлом, иракскому народу труднее будет идти в будущее.

Глава 13 Цифровой потоп

Мы переживаем исторический момент, когда сам способ взаимодействия с информацией радикально меняется. Мы живем в эпоху «цифрового изобилия», когда информация пронизывает всю нашу жизнь [1]. Объем ежедневно создаваемой информации, хранящейся в цифровой форме и доступной в Сети, потрясает своими масштабами. За одну типичную минуту в 2019 году отправлялось 18,1 миллиона текстовых сообщений, 87 500 человек посылали твиты, и по всему миру загружалось свыше 390 000 приложений [2]. Речь идет не только о содержании этих текстов или картинках в этих твитах - данные, на которых они основаны, теперь тоже являются частью общественного знания.

Многие библиотеки и архивы сегодня представляют собой «гибридные» собрания, работающие как с традиционными, так и с цифровыми носителями. Во многих организациях цифровые собрания часто делятся на две категории: оцифрованные на основе существующих собраний книг, рукописей и документов и «изначально цифровые» материалы, такие как электронная почта, созданные в текстовых процессорах файлы, таблицы, цифровые изображения и т. д. Ученые не просто пишут статьи в научные журналы, они создают данные исследований с помощью научных приборов или других подобного рода средств, часто в огромных количествах. Объем цифровых собраний во многих библиотеках и архивах быстро растет. К примеру, у нас в Бодлианской библиотеке имеется около 134 миллионов файлов цифровых изображений, распределенных по многим хранилищам [3]. Подобное изобилие информации стало нормой. Мы воспринимаем как должное легкость и удобство доступа к информации и считаем чем-то обычным те возможности, которые оно дает для исследований в любых областях.

Поскольку наша повседневная жизнь все больше протекает в цифровой форме, что это означает с точки зрения сохранения знаний? С тех пор как движением в цифровую сторону правит относительно небольшое число крупных технологических компаний, кто несет ответственность за контроль над историей и сохранение памяти общества? Являются ли знания менее уязвимыми для атак, когда их контролируют частные организации? Следует ли библиотекам и архивам и дальше играть свою роль в передаче исторической памяти из поколения в поколение, как это происходило со времен древних цивилизаций Месопотамии?

Библиотеки и архивы весьма активно занимались оцифровкой своих собраний и выкладыванием их в Сеть, чтобы предоставить к ним доступ для всех. Такой феномен, как «распределенный отказ в обслуживании» (DDoS), знаком каждому, кто когда-либо публиковал информацию в Сети. Для DDoS-атак используется программное обеспечение, которое подвергает публичный сайт бомбардировке запросами тысячи или даже десятки раз в секунду с некоторого диапазона интернет-адресов, часто с применением автоматизированных программ, называемых «ботнетом». При этом обычно перегружается сервер, на котором располагается атакуемый сайт. Атаки подобного рода могут носить регулярный и частый характер; иногда это дело рук праздных хакеров, которых привлекает вызов, каковым может стать «обрушение» сайта крупной, знаменитой, почтенной или уважаемой организации (например , Бодлианская библиотека, время от времени страдающая от подобных атак), но имеется все больше свидетельств того, что государства также используют DDoS-атаки против своих соперников и врагов. Организации, подвергающиеся атакам, в ответ укрепляют свою инфраструктуру, что требует все больше и больше средств. Но это лишь наиболее «прямолинейная» разновидность атак в цифровом мире. Есть и более изощренные.