Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [37]

Поэзия его была популярна не только в Британии, но и в Германии, Франции и Америке, и, несмотря на его печальную известность и окружавшие его скандалы, его друзья и литературные обожатели хранили ему страстную преданность, возведенную почти в культ. Именно этот культовый статус впоследствии повлиял на отношение к его личным бумагам.

В течение всей карьеры Байрона как автора его труды становились известны общественности благодаря лондонскому издательству «Джон Мюррей». Основанное в 1768 году первым Джоном Мюрреем, оно просуществовало под последовательным руководством семи человек, носивших то же имя, до 2002 года, когда из частного издательства оно стало частью издательской группы «Hachette». До продажи фирмы издательство располагалось в красивом здании по адресу Олбемарл-стрит, 10, недалеко от площади Пикадилли. Это здание до сих пор используется для литературных встреч, и все так же можно подняться по изящной, но скрипучей лестнице на второй этаж, по-прежнему заставленный книжными полками. Над камином висит портрет Байрона. Когда стоишь в этой комнате, возникает ощущение, будто только что завершилась беседа издателя с автором [5].

Джон Мюррей II был выдающимся издателем, принимавшим верные решения о том, каких авторов публиковать и как отражать настроения того времени с помощью авторов, положение которых упрочилось благодаря издательству в начале XIX века, таких как Джеймс Хогг, Сэмюэль Тэйлор Колридж и Джейн Остин. Особенно близкие отношения Мюррей поддерживал с Байроном, хотя и в них имелись взлеты и падения; испытывавший нужду писатель часто обращался к издателю за советом, поддержкой и денежными средствами. В 1819 году, в период общественных дебатов вокруг «Дон Жуана», писатель отдал рукопись своих личных мемуаров своему другу Томасу Муру, ирландскому автору, жившему тогда в Англии, попросив распространить ее среди любых друзей, которых Мур сочтет «достойными того». В числе прочитавших мемуары были Перси и Мэри Шелли, ирландский поэт Генри Латтрел и романист Вашингтон Ирвинг, а также друзья Байрона, такие как Дуглас Киннэрд и леди Каролина Лэм. Зная, что у Мура серьезные долги, Байрон позднее предложил ему продать рукопись с поручением опубликовать ее после смерти автора. В 1821 году Джон Мюррей согласился заплатить Муру вперед при условии, что тот подготовит мемуары к публикации. Критическое значение имело то, что при этом Мур сам стал владельцем рукописи [6].

После того как в мае 1824 года стало известно о смерти Байрона, эти мемуары приобрели совсем иной статус. В узкий круг читавших их друзей Байрона не входили его близкие родственники. Вскоре возникли серьезные разногласия между теми, кто считал, что мемуары следует опубликовать, и теми, кто (как, например, Джон Кэм Хобхауз, один из друзей Байрона, и сам Джон Мюррей) полагал, что это может внушить публике столь сильное отвращение с моральной точки зрения, что репутация Байрона и переживших его родственников может понести непоправимый ущерб. Уильям Гиффорд, редактор влиятельного «Quarterly Review», считал, что мемуары «достойны лишь борделя и в случае их публикации могут в определенной степени замарать доброе имя лорда Байрона» [7].

Те, кто не возражал против публикации мемуаров, возможно, руководствовались прибылью, которую могли получить. Мур пытался расторгнуть договоренность с Мюрреем, решив, что сможет заработать больше, отдав рукопись другому издателю. Джон Кэм Хобхауз знал, что Мур пытается опубликовать рукопись с максимально возможной для себя выгодой, но считал, что решать вопрос о публикации должны родственники Байрона. Хобхауз был не одинок в своем мнении. 14 мая 1824 года он писал в своем дневнике: «Я обратился к Киннэрду, который любезно написал письмо Муру, предлагая тому две тысячи фунтов за гарантию, что рукопись будет передана семье лорда Байрона, в чьих бы руках та сейчас ни находилась, - фактически за то, чтобы рукопись эта была уничтожена» [8]. Дуглас Киннэрд, еще один близкий друг Байрона, которому поэт доверил вести свои дела, занимался его финансами после того, как тот в последний раз в 1816 году покинул Англию. Поставленный этим письмом в непростое положение, Мур, до этого стремившийся опубликовать мемуары ради личной выгоды, начал колебаться, предложив «избранному кругу людей» решить судьбу рукописи. Мюррей также хотел, чтобы мемуары были уничтожены, а Хобхауз убеждал его просмотреть свою собственную переписку с Байроном и уничтожить все компрометирующие его письма. К счастью для нас, Мюррей не поддался этому совету.

Ситуация достигла критической точки в понедельник, 17 мая 1824 года. Мур и его друг Генри Латтрел попытались напрямую обратиться к людям, ведшим дела сестры Байрона и его вдовы, Роберту Уилмот-Хортону и полковнику Фрэнку Дойлу Они договорились встретиться на Олбемарл-стрит, 50, в резиденции Джона Мюррея, в одиннадцать утра. Все собрались в гостиной, и вскоре, наряду с обсуждением главного вопроса о судьбе рукописи, посыпались личные оскорбления, включая обвинения в попрании джентльменской чести. Наконец Мюррей принес документ вместе с его копией, сделанной Муром. Что произошло дальше, точно неясно, но рукопись в итоге порвали в клочья и сожгли в камине в гостиной.