Создатели - [81]

– Пора признать правду, – говорил цифровой Руперт. – Америка сокрушена и слаба. Америка падет. Мы должны сдаться на милость великой китайской цивилизации, которая на тысячи лет старше и мудрее нашей. Нам нужно перенять китайский образ жизни и молить Китай о прощении за преступления и провокации нашего преступного террористического правительства.

– Но это же не ты, – удивилась Люсия.

– Нет, но ведь в новостях врать не станут, – пошутил Руперт. – Судя по всему, они увидели наше интервью с Вестерли и придумали историю о том, что я предатель-террорист, враг Америки, и распространяю китайскую пропаганду. Они, конечно, не будут показывать настоящее видео, но заранее убеждают людей, что мне нельзя доверять. На случай, если кто-то увидит интервью.

– Все предусмотрели, – покачала головой Люсия.

– Мы в новостях называем это «мутить воду»: давать зрителям противоречивую информацию, чтобы они не знали, чему верить. Джордж Болдуин, куратор нашей студии из Департамента террора, называл это введением антител. Нужно создать много постороннего шума вокруг нежелательных фактов, вывернуть их по-своему, тогда утечка информации не страшна. Поэтому люди и верят правительству.

– Что за интервью вы обсуждаете? – спросила Виолетта. – Кто такой Вестерли?

– Я покажу ей, – Люсия вылетела из комнаты и быстро вернулась с диском. – У нас есть еще копии. Эту можешь оставить себе. Лучше передавать из рук в руки, а не по сети. Иначе возникнут проблемы с Департаментом террора.

Виолетта отвела их вниз в спальню, где был еще более старый экран. Она заверила их, что он подключен только к собственному жесткому диску. Хозяйка закрыла дверь и включила запись.

Во время просмотра у Виолетты подкосились ноги, и она присела в изножье кровати. Когда интервью кончилось, она плакала и несколько минут не сводила глаз с пустого экрана.

– Сплошное вранье, – наконец прошептала она и посмотрела на Руперта. – Одно сплошное вранье.

– Есть специальная организация под названием Психологический корпус, – объяснил Руперт. – В Министерстве обороны или разведке. Они ведут психологические войны по всему миру, в том числе в Америке, и распоряжаются всем: СМИ, школами, церквями, в которые мы обязаны ходить. Департамент террора – одно из их подразделений. Не знаю, затеяли они собственную игру или выполняли указания сверху, но взрыв в Колумбусе – их рук дело.

– Зачем? Зачем убивать собственный народ? – спросила Виолетта.

– Чтобы запугать нас, – ответила Люсия. – Чтобы установить новый порядок.

– Теперь я боюсь еще больше, – сказала Виолетта, показывая на экран. – Мне никогда еще не было так страшно.

Руперт взглянул на черный экран:

– Даже это им на руку. Люди увидят, насколько они безжалостны. Что если мы только запугаем народ, и он не посмеет сопротивляться?

– Люди узнают правду, – сказала Люсия. – Она никуда не исчезнет. Она останется в каждом, кто увидит интервью.

– Со мной она точно останется надолго, – согласилась Виолетта. – Не сказала бы, что меня это радует. Оказывается, я даже не представляла, как все плохо на самом деле. – Она встала. – Надо спешить. Чем раньше вы уедете, тем лучше. Я попробую на день-другой ускорить дело. А до тех пор вам лучше побыть в укрытии. И постарайся не показывать никому своего лица, Дэниэл. Даже здесь люди не всегда отличают добро от зла.

Глава 28

Они провели две ночи в секретной комнате над конюшней, и Руперт быстро привык к топоту и ржанию лошадей и даже к вони, проникавшей на чердак. Звуки и запахи заставляли Руперта почувствовать себя живым. Впервые с самого детства ему перестало казаться, что мир вокруг сошел с ума.

Виолетта жила в доме с сестрой, ее четырьмя детьми и целой сворой собак. Четыре или пять раз в день хозяйка или одна из ее племянниц приносили людям в убежище еду и кувшины с водой.

Руперт и Люсия проводили время за чтением книг в бумажных переплетах, которые нашлись на единственном в комнате столе. У большинства книг не было ни передней, ни задней обложки. По вечерам они слушали, как Нандо и другие дети восторженным шепотом рассказывают о козах, лошадях, коровах и курах, за которыми они помогали ухаживать на ферме. Нандо легко приспосабливался к новой жизни, правда, имел привычку резким тоном отдавать приказы младшим детям.

Путешественники играли друг с другом в карты, которые принесла Виолетта. Никто не рассказывал о своем прошлом и том, как попал он на ранчо. Руперту стало стыдно, что он при всех расспрашивал Салли.

Обитателей укрытия волновала одна-единственная тема – Канада.

– Я научусь строить иглу, – сказал один из одиноких мужчин. – Если умеешь строить иглу, нигде не пропадешь. Заведи пару лаек, и живи себе на здоровье.

– Вот и спи с собаками, раз тебе нравится, – перебил его другой одиночка по имени Тарвис. – Я найду себе француженку и поселюсь в горах.

– Да ни одна француженка не потащится за тобой в горы, – ответил первый мужчина.

– Не проблема, – заметил Тарвис. – Я перееду к ней.

Виолетта сказала Руперту и Люсии, что поменяла график: они смогут уехать на несколько дней раньше, чем планировалось. До этого она не называла предположительной даты отъезда, поэтому для Руперта ничего не поменялось. Но он все равно поблагодарил ее.