Создатели - [63]

Дверь пикнула и открылась. Лиам бросил на Руперта быстрый встревоженный взгляд и поспешил в кабинет.

У О’Ши был просторный домашний офис с зоной для отдыха, маленьким холодильником и душевой кабиной. Одну из стен целиком занимал экран с эмблемой Центра защиты детей и семьи: схематичная фигура взрослого, держащего за руку фигуру поменьше, которая символизировала ребенка. Вокруг них на электронном ветру развевался красно-бело-синий флаг. Напротив экрана стояло высокое кожаное кресло.

Руперт бросился на хозяина, толкнул его к стене и зажал рот рукой с такой силой, что чувствовал, как зубы Лиама впиваются ему в ладонь. Руперт должен был помешать ему произнести кодовое слово. Услышав пароль, домашняя система отправляет сообщения охране поселка, в полицейский участок «Хартвел», а вдобавок, возможно, и в службу безопасности Центра защиты детей и семьи, и паре родственников.

О’Ши изворачивался, и Руперт прижал его сильнее. Лиам пытался укусить его, и Дэниэл чувствовал его язык на своей ладони. Он посмотрел на Люсию и спросил:

– Ты закончила?

– Еще секунду, – она стояла перед экраном, просматривая страницы охранной системы и отключая функции одну за другой.

– Мы в безопасности, – наконец объявила Люсия. Руперт отпустил Лиама, но не преграждал ему путь к единственной двери из комнаты.

– Департамент террора еще не поймал тебя, – Лиам утер со рта пот и слюну тыльной стороной ладони.

– Пока нет, – подтвердил Руперт.

– Что вам нужно? – спросил О’Ши.

– Доступ, – ответила Люсия. – Открой общегосударственную базу данных Центра детей и семьи.

– Нет, – Лиам переводил взгляд с Люсии на Руперта и обратно. – Нет, для этого нужно иметь допуск шестого уровня. Эти данные касаются государственной безопасности.

– Показать мое удостоверение? – Люсия извлекла из ножен обсидиановый нож с блестящим черным лезвием и провела по необъятному бледному животу Лиама. Из косого пореза засочилась кровь, она стекала в пупок и капала на шорты. Лезвие задело только жир. Рана была неглубокой, но должна была оставить шрам.

Лиам с ужасом уставился на порез.

– База данных, – повторила Люсия.

– Я не могу, – прошептал Лиам.

– Я не расслышала, – Люсия приставила острие ножа к его левому глазу. – Повтори.

– Я не могу! – О’Ши разрыдался. – Они убьют меня.

Люсия вонзила нож посередине левого уха Лиама и пригвоздила его к стене.

Он завизжал и замахнулся на Люсию, но Руперт перехватил его руку.

– Сдавайся, Лиам, – сказал он. – Она ломает людям кости голыми руками. Я сам видел.

– Но Департамент террора… – пробормотал О’Ши.

– Сколько жизней ты покалечил прямо здесь, в этой комнате? – прошипела Люсия. Она двигала лезвие из стороны в сторону, расширяя отверстие в ухе жертвы. – По-моему, теперь твоя очередь, – прошептала она. – Это справедливо. Если ты не дашь мне то, чего я хочу, я убью тебя. Это ты и так понимаешь. Но знаешь, что я сделаю потом? Я отпилю тебе голову, отнесу ее вниз и брошу в милый лягушатник, где плещутся твои дети. Почему мой сын должен страдать, а они нет?

Все это время Руперт притворялся, стараясь запугать Лиама, но вдруг понял, что Люсия не играет. Она готова выполнить свое обещание, если О’Ши откажется им помочь.

Люсия разрезала мочку Лиама на два кровавых лоскута и поднесла нож к его лицу, так что острие упиралось под подбородок. Она притянула к себе его лицо, их веки почти соприкасались.

– База данных, – повторила она.

Лиам несколько секунд беззвучно шевелил ртом, а потом произнес:

– Открыть общегосударственную базу данных.

– Запрашивается идентификация зрачка, – компьютерная система говорила тихим оперным тенором, который стал раздражать Руперта с первых звуков.

Люсия подтащила О’Ши к зеленой линзе размером с монету, закрепленной на стене. Она перевела лезвие от подбородка к сонной артерии. Лиам наклонился вперед и широко раскрыл глаза, подняв брови и преувеличенно строго поджав губы.

– Доступ разрешен, – тихо ответил тенор. Руперт готов был поклясться, что он произнес это со вздохом.

На большом экране появились миллионы кубиков, вложенных один в другой. База данных.

– Я его уведу, – сказал Руперт. Люсия едва заметно кивнула. Она не слушала. Она уставилась на экран и не верила своему счастью, словно отчаявшийся наркоман, который вдруг споткнулся об огромный сверток героина.

Руперт отвел Лиама в его спальню.

– Бог вам этого не простит, – сказал О’Ши. – Он все видит и не простит вас. Зачем ты ведешь меня в ванную? Что ты собираешься со мной делать в ванной?

Руперт втолкнул хозяина в коридор между спальней и ванной. Он заткнул Лиаму рот мочалкой, связал разорванной простыней руки и ноги и оставил лежать на плиточном полу. О’Ши всхлипывал, из живота и уха у него текла кровь. Руперт выключил свет и закрыл дверь.

В кабинете заплаканная Люсия сидела на коленях прямо на полу. В ней не осталось ничего от кровожадного существа, которым она казалась несколько минут назад.

– Что случилось? – Руперт бросился на колени рядом с ней и положил руку ей на спину. Она повернулась, обняла Дэниэла за шею и прижалась к нему.

Руперт посмотрел на экран. Большую его часть занимало окно с фотографией симпатичного мальчика девяти или десяти лет, с такими же черными глазами и светло-карамельной кожей, напоминающими Люсию. Под изображением была подпись: «ДЖОРДЖ ЛИБЕРТИ».