Создание незабываемых персонажей - [50]
Сложно не перейти. Они продолжают продвигать этого маленького засранца, так ведь?
Или в разговоре между Аароном и Джейн.
ААРОН
Ты можешь хотя бы притвориться, что испытываешь неловкость оттого, что я появился как раз тогда, когда ты собираешься на свидание.
ДЖЕЙН
Это не свидание. Это сослуживцы идут на профессиональную тусовку.
И тут Джейн незаметно дотягивается до бумажного пакета, берет маленькую упаковку презервативов и кидает их в свою вечернюю сумочку.
Обратите внимание на элементы, которые содержат эти примеры. Диалог помощника содержит отношение (к Джейн). Диалог Тома показывает и эмоции (фрустрацию) и конфликт ценностей, когда он борется за честность в карьере, в которой само понятие честности постоянно меняется. Диалог Аарона показывает конфликт и отношение. А диалог Джейн показывает внутренний конфликт от того, что она пытается балансировать между отношениями с Томом и Аароном.
Из примеров выше видно, что в отличном диалоге есть конфликт, эмоции и отношения. В нем есть еще один важный компонент — подтекст.
Подтекст — это то, что герой на самом деле говорит между строк. Часто герои не понимают сами себя. Зачастую они не выражают свои мысли прямо и не говорят, что они имеют в виду. Можно сказать, что подтекст — все глубинные побуждения и значения, которые не очевидны для героев, но очевидны зрителям или читателю.
Один из самых замечательных примеров подтекста есть в фильме Вуди Аллена «Энни Холл». Когда Элви и Энни впервые встречаются, они приглядываются друг к другу. Их диалог — интеллектуальная беседа о фотографии, но подтекст написан субтитрами на экране.
На уровне подтекста ее интересует, достаточно ли она умна для него, его интересует, не выглядит ли он поверхностным; ее интересует, не пройдоха ли он, как другие, с которыми она встречалась; его интересует, как она выглядит обнаженной.
В «Энни Холл» и Энни, и Элви понимают подтекст их разговора. Обычно, однако, герои не отдают себе отчета о подтексте. Они не осознают, что они на самом деле говорят, что они на самом деле имеют в виду.
В пьесе Роберта Андерсона/Robert Anderson «Я никогда не пел отцу/I never sang for my father»[28] в первом акте есть сцена, выстроенная на сильном подтексте. Она происходит в ресторане и выглядит сценой о сыне, пригласившем отца на ужин. Подтекст этой сцены совсем иной. Он — о недостатке общения и трениях между отцом и сыном, подавленной злости сына, жизнь которого не соответствует ожиданиям отца.
Хотя подтекст всегда будет частично зависеть от актерской интерпретации, я вставила то, что могло бы быть подтекстом строк из диалога. Сцена в пьесе разворачивается между отцом (Том), матерью (Маргарет) и их сыном (Джин), но для этого обсуждения я сократила сцену и сконцентрировалась на отношениях Тома-Джина.
Официантка подходит, чтобы принять заказ на напитки:
ОФИЦИАНТКА
Сухой мартини?
ТОМ
(с плутовским прищуром)
Ты выкручиваешь мне руки. Шесть к одному.
(Подтекст: Я достаточно мужик, чтобы пить мартини настолько сухим!)
А что для тебя, Джин... дубоннет[29]?
(Подтекст: Для Тома Джин явно не настолько же мужественен, как он. Поэтому он не будет пить мартини, он выпьет дубоннет).
ДЖИН
Мне тоже мартини, пожалуйста.
ТОМ
Только не шесть к одному.
ДЖИН
Нет, такой же!
(Подтекст: Перестань думать, что я в чем-то хуже тебя!)
ТОМ
Хорошо!
(Подтекст: Какая самонадеянность!)
Это же мой ужин, понимаешь?
ДЖИН
Нет, я пригласил тебя.
ТОМ
Ага, ты взял на себя расходы заехать за нами.
(Подтекст: Смотри, какой я щедрый отец. И справедливый! И помни, что у тебя недостаточно денег заплатить за эту поездку — и за мой ужин!)
ДЖИН
Нет, он мой. И заказывай, что хочешь. Не начинай с цен... Как только я приглашаю тебя на ужин, ты всегда сначала смотришь на цену.
(Подтекст: Позволь мне дать это тебе. Я хочу, чтобы ты насладился едой, и да, я могу себе это позволить.)
ТОМ
Неправда. Но, мне кажется, глупо платить, смотри, 3,75 за креветку с карри.
ДЖИН
Ты любишь креветки. Возьми креветки.
ТОМ
Если ты дашь мне за них заплатить.
ДЖИН
Нет! Ну, давай же.
(Подтекст: Ради Бога, дай мне угостить тебя этими креветками, пожалуйста!)
ТОМ
Слушай, я ценю это, Джин, но на твои доходы...
(Подтекст: Ты не настолько успешен, как я или как мне бы хотелось, ты был.)
ДЖИН
Я могу себе это позволить. Давай не будем спорить.
Поскольку раздражение нарастает еще до того, как у них появляется возможность заказать, Том объявляет: «Мне что-то ничего не хочется. Нет аппетита».
Элементы, из которых состоит хороший диалог, включают конфликт, отношения, эмоции и подтекст. А что же тогда — плохой диалог?
Плохой диалог — деревянный, неестественный, сложный для исполнения.
С плохим диалогом все персонажи звучат похоже, и ни один из них не звучит как реальный человек.
Плохой диалог рассказывает подтекст. Вместо того чтобы раскрывать персонажа, он проговаривает каждую мысль и чувство.
Плохой диалог упрощает людей, вместо того чтобы проявить их сложность.
Так как же улучшить диалог, если вы знаете, что он прямолинейный, банальный, неинтересный или деревянный?
Давайте начнем со сцены, которая встречается во многих сценариях. Сценариста позвали на встречу с продюсером, который заинтересован в запуске его сценария. Ниже — один из худших диалогов, когда-либо написанных. (Всю вину за авторство беру на себя, он был написан специально для этой книги).
В Голливуде очень много хороших сценариев. Много людей пишет массу хороших сценариев с прекрасными запоминающимися характерами. Но есть несколько действительно великих сценариев. Студия «Парамаунт» еще на стадии запуска сценария «Свидетель» уже знала о том, что владеет великим сценарием и хотела присвоить ему звание Лучшего Оригинального Сценария еще до того как был снят фильм. Три раза меня привлекали к работе или консультации таких сценариев, просмотрев которые я только могла воскликнуть «Не трогайте его! Не портите!»Для того, чтобы создать великий сценарий, автору необходим новый свежий взгляд на вещи, высочайший профессионализм и оригинальность изложения, умение создать новые, запоминающиеся характеры.Эта книга сфокусирована на проблемах, наиболее часто возникающих при написании сценариев.
«В 2011 году, когда я писала „Скрытый смысл: Создание подтекста в кино“, другой литературы на эту тему не было. Да, в некоторых книгах вопросам подтекста посвящалась страница-другая, но не более. Мне предстояло разобраться, что подразумевается под понятием „подтекст“, как его обсуждать и развеять туман вокруг этой темы. Я начала с того, что стала вспоминать фильмы, в которых, я точно знала, подтекст есть. Здесь на первый план вышли „Тень сомнения“ и „Обыкновенные люди“. Я читала сценарии, пересматривала фильмы, ища закономерности и схожие приемы.
Талантливый драматург, романист, эссеист и поэт Оскар Уайльд был блестящим собеседником, о чем свидетельствовали многие его современники, и обладал неподражаемым чувством юмора, которое не изменило ему даже в самый тяжелый период жизни, когда он оказался в тюрьме. Мерлин Холланд, внук и биограф Уайльда, воссоздает стиль общения своего гениального деда так убедительно, как если бы побеседовал с ним на самом деле. С предисловием актера, режиссера и писателя Саймона Кэллоу, командора ордена Британской империи.* * * «Жизнь Оскара Уайльда имеет все признаки фейерверка: сначала возбужденное ожидание, затем эффектное шоу, потом оглушительный взрыв, падение — и тишина.
Проза И. А. Бунина представлена в монографии как художественно-философское единство. Исследуются онтология и аксиология бунинского мира. Произведения художника рассматриваются в диалогах с русской классикой, в многообразии жанровых и повествовательных стратегий. Книга предназначена для научного гуманитарного сообщества и для всех, интересующихся творчеством И. А. Бунина и русской литературой.
Владимир Сорокин — один из самых ярких представителей русского постмодернизма, тексты которого часто вызывают бурную читательскую и критическую реакцию из-за обилия обеденной лексики, сцен секса и насилия. В своей монографии немецкий русист Дирк Уффельманн впервые анализирует все основные произведения Владимира Сорокина — от «Очереди» и «Романа» до «Метели» и «Теллурии». Автор показывает, как, черпая сюжеты из русской классики XIX века и соцреализма, обращаясь к популярной культуре и националистической риторике, Сорокин остается верен установке на расщепление чужих дискурсов.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.