Союзник - [57]

Впервые взглянув на себя в зеркало, Руслан испытал панический ужас — в отражении на него смотрело какое-то жуткое существо, половина лица которого была скрыта чем-то наподобие чешуи. Глаз отсутствовал — вместо него были все те же уродливые пластины, плотно прилегающие друг к другу. В ту минуту Руслан не закричал только потому, что врач с татуировкой предупредил его о предстоящем зрелище. И хотя он говорил, что быть «полукровкой» нормально, и такие, как Руслан, не являются огромной редкостью, легче от этого не становилось.

Подобная новость не могла не шокировать. Только ему начало казаться, что его дурацкая жизнь начала устаканиваться, как случилась катастрофа, а спустя пару месяцев Гаврилов узнал, что является наполовину монстром. А ведь прежде он не замечал за собой никаких странностей: у него не было ни подростковых «ломок», ни ночного зрения, ни уж тем более чешуи. Сейчас Руслан был даже рад, что Лиза не видит его таким. Она уже и так приняла в свою жизнь детдомовца с отвратительным прошлым и пустым кошельком. Как бы она отреагировала, узнав, что вдобавок во всему он еще и помесь человека с каким-то чудовищем?

Врач с татуировкой то и дело спрашивал его о каких-то фантастических способностях, на что Руслан лишь отрицательно качал головой. Ему начинало казаться, что он попросту бредит. Под влиянием обезболивающих видит один бесконечный сон. Вот только это было реальностью. В какой-то момент нервы Гаврилова сдали, и он накричал на Альберта, требуя, чтобы тот перестал задавать ему эти «ублюдские вопросы». Он уже и так потерял семью — неужели теперь ему придется до конца жизни выступать в качестве лабораторной крысы этой проклятой клиники?

Вайнштейн не настаивал. Он прекрасно понимал, каково сейчас приходится этому парню, поэтому решил проявить мягкость по отношению к нему. К тому же вскоре он заметил, что Гаврилов становится общительнее, когда в его палате появляется Эрика. Он даже обронил фразу, что так же, лежа на больничной койке, познакомился со своей гражданской женой. Возможно, поэтому свое имя он впервые назвал именно Воронцовой.

Однако все, что касалось его «особенностей», немедленно выводило парня из себя. На Эрику он не повышал голоса, но решительно прекращал все ее расспросы. Остальным «любознательным» доставалось сильнее — в лучшем случае это были требования оставить его в покое, в худшем — угрозы и отборная брань. В такие моменты в нем снова просыпался тот человек, которого усыпила в нем Лиза — грубый детдомовский парень, ненавидящий всех вокруг себя. В душе он понимал, что все эти люди пытаются ему помочь, но страх перед заточением в лаборатории был сильнее здравого смысла.

Когда к нему впервые пришел Дмитрий, Гаврилов сразу же узнал его — именно его лицо еще в поезде показалось парню знакомым. Также Руслан не мог не обратить внимания на то, что Лесков был единственным посетителем, который явился к нему без белого халата. Не было на нем и военной формы. Парню даже показалось странным, что кто-то в момент всеобщей катастрофы может быть одет в обычные черные брюки и светло-серую рубашку, словно только что вышел из офиса за круассаном. Правда, эти шмотки были Лескову великоваты. Единственное, что у Дмитрия осталось от его прошлой жизни, были дорогущие наручные часы, на которые Гаврилов немедленно обратил внимание. Он хорошо разбирался в этих безделушках, потому что несколько раз грабил богатеньких уродов, и нужно было понимать, по какой цене можно загнать украденное на черном рынке.

— Что тебе надо? — грубо спросил Руслан, мрачно глядя на незнакомца. — Только не говори, что ты приперся с местного телевидения, чтобы сделать репортаж о человеке-ящерице. Я все равно не буду с тобой разговаривать.

— Вы уже разговариваете, — заметил Лесков, неспешно приближаясь к Гаврилову. — Мое имя — Дмитрий.

— Да мне похеру, — ответил Руслан. — Сказал, что не собираюсь обсуждать свой выбитый глаз, и не надо ко мне ходить, ясно? То, что ты снял белый халат, не означает, что я начну с тобой откровенничать. Вы уже задрали меня все! Вам что, надо начать морды бить, чтобы вы от меня отвязались?

Лесков спокойно выслушал последующий отборный поток брани, а затем его глаза окрасились медным. Руслан прервался на половине фразы и послушно начал отвечать на задаваемые ему вопросы.

Мысль о том, что в теле этого парня может находиться «бестелесный» не давала Дмитрию покоя. Он не знал, что ожидать от подобного создания, и насколько оно может быть опасным. Тем не менее в течение разговора невидимая сущность так и не появилась. Эрик говорил, что «шепчущие» могут заставить ее вступить в диалог, но либо в Руслане поселилось нечто по-настоящему сильное, либо не было вообще ничего. Альберт склонялся ко второй версии.

В следующий раз Дмитрий пришел к Гаврилову спустя два дня. Парень встретил его крайне настороженно, так как почти не помнил, что произошло в их первую встречу. Руслану показалось, что тогда он потерял сознание, а дальше ему снился сон, где он рассказывает о своей жизни этому совершенно постороннему для него человеку. И это было странно. В тот момент ему ничего не кололи и не давали глотать какие-то подозрительные микстуры, чтобы Гаврилов добровольно захотел выложить всю свою поднаготную. Тем не менее у него было такое ощущение.