Перемены в больших городах протекают менее заметно, чем в малых, поэтому прошедшие пять лет не сильно сказались на Москве. Где-то город преобразился, где-то еще больше постарел. Какие-то улицы обзавелись новыми дорогами, выросло несколько стеклянных небоскребов, были отреставрированы некоторые памятников архитектуры. Одно в Москве оставалось неизменным — это ритм жизни.
В этом году зима выдалась поразительно теплой и до унылого серой. Если снег и выпадал, то уже через несколько часов таял, растекаясь по городу грязью. Хмурое небо висело над улицами, словно старая тряпка, сквозь которую никак не могли пробиться солнечные лучи. Было пасмурно, мрачно и угрюмо. Такой тип погоды Дмитрий не любил больше всего. Сейчас, сидя на заднем сидении автомобиля, он равнодушно следил за проносящимися мимо облезлыми деревьями, насупившимися прохожими и забрызганными грязью машинами. Новогодние украшения, которые еще не успели снять, будучи незажженными днем, еще больше подчеркивали эту унылую картину.
— Георгий, мы успеваем. Притормози у «Блэка», возьми нам кофе, — обратился Лесков к своему шоферу.
— О, толковая идейка, босс! — согласился водитель и весело обернулся на Диму. — Может, еще что-то? Кекс не хотите? Тут охрененные кексы!
— Хочешь, себе возьми, — ответил Лесков, извлекая из кармана мобильный телефон. Ему пришло очередное сообщение от Нади: девушка буквально настаивала на встрече, вот только Диме она уже откровенно поднадоела. Как и все модели нижнего белья, она обладала потрясающей фигурой и смазливым личиком. Однако и разговоры все сводила только к одежде, модельерам, конкуренткам и своим подругам. За пределами постели с ней было скучновато, поэтому в последнее время Дима предпочитал ходить с ней только на разные приемы. Надя стала для него своеобразным аксессуаром, как, например, дорогой портфель или коллекционная ручка. Роскошная блондинка производила нужный эффект на других мужчин, она умела позировать перед фотографами и обожала быть в центре внимания. В результате за последнее время их пара примелькалась чуть ли не во всех глянцевых изданиях.
Лесков уже собирался было отправить девушке голосовое сообщение, как от нее пришло еще одно. Уже восьмое. Наде делали прическу перед съемками, и она развлекалась тем, что отсылала ему очередное «хочу тебя», приправленное сердечком.
В итоге Дима подтвердил с ней встречу и уже начал поглядывать на часы. Водитель ушел в кофейню пятнадцать минут назад и до сих пор не вернулся. Лесков уже подумывал позвонить ему, чтобы возвращался обратно, как Георгий, более известный в определенных кругах под прозвищем Лось, появился у машины, сжимая в руках два картонных стаканчика с кофе и бумажный пакет с кексами.
— Извиняйте, босс, что так долго, — отрапортовал Лось, подавая Диме стаканчик. — Там это… одной телке не то кофе сделали, и она там права качала! Какая разница, соевое молоко или обычное?
— Может, у нее непереносимость лактозы, — равнодушно предположил Лесков.
— У нее непереносимость мозга! Че орать-то на всю кофейню? Раз богатая, значит, хамить можно?
— Поехали, давай. Не хочу опаздывать…
— Не боитесь, босс. Нормалек все будет. За пять минут доскочим! Оглянуться не успеете!
Если бы кто-то сказал Диме несколько лет назад, что его водителем будет тот, кто когда-то держал его в подвале, он бы послал того шутника куда подальше. Однако этим самым шутником оказался никто иной как Бранн, поэтому свое недовольство пришлось несколько поубавить.
— На кой мне личный водитель? У меня у самого права есть! — злился на тот момент Дима. — И мне уж подавно не нужен телохранитель. Я ничего такого не делаю. Зачем мне этот… «два в одном»?
— Для статуса, Дмитрий. Для статуса, — ответил тогда Киву, и, наверное, слово «статус» стало решающим. В последнее время для статуса делалось очень многое, и единственным недостатком Лескова на данный момент был именно его возраст. В двадцать семь лет трудно говорить на равных с пятидесятилетними, поэтому Дмитрий вовсю пользовался своими способностями. Вызвать уважение одним своим появлением у него, конечно же, не получалось. А вот страх срабатывал всегда. Бранн воспринимал баловство своего ученика снисходительно, но при условии, что способности Лескова не будут сказываться на нем самом. Киву был в бешенстве, когда Дима провернул этот трюк в первый раз на одной из важных встреч и напугал его самого. В тот день их сотрудничество почти что закончилось, и Лескову пришлось долго уговаривать начальника сменить гнев на милость.
— О, опять зелененький! Везет нам сегодня! — весело воскликнул Лось, вырывая Дмитрия из воспоминаний. Лесков чуть улыбнулся и уже хотел было отпить кофе, как внезапно горячий напиток выплеснулся ему на грудь.
— Твою мать! — с досадой вырвалось у Димы. На пиджаке, галстуке и рубашке мигом расцвело коричневое пятно.
Услышав восклицание своего пассажира, Георгий удивленно обернулся и ошарашенно посмотрел на последствия кофепития.
— Я что, плохо крышку завинтил? — растерянно пробормотал он. — Ё-мое, как же это… Погодите, у меня тут где-то были салфетки… Блин, где же они?
