Союз Верных — Энгельбрук - [32]

Ладвиг понял, что они прибыли на место после того, как его швырнули на каменный пол и со знанием дела обыскали, забрав, кроме всего прочего, зашитые в одежду монеты. Похитители действовали слаженно и даже не поругались, деля между собой добычу. Когда они закончили обыск и собрались уходить, сержант мысленно попрощался с жизнью, решив, что так и останется здесь умирать. На его счастье, один из бандитов на ощупь нашёл лезвием ножа удавку и в два приёма рассёк её, едва не проткнув пленнику горло.

Ладвиг наконец смог сделать глубокий вдох, не представляя, как смог продержаться на той тонкой струйке воздуха, которую удавалось втягивать в лёгкие. Потрогав дрожащей рукой след от удавки на шее, он почувствовал, как пальцы стали липкими от крови. Хорошо, хоть порез оказался неглубоким.

"Это, наверное, тоже нужно считать везением, — мрачно подумал сержант, — хорошо, если и Виланду улыбнётся удача, а то у него лёгкие послабее моих".

Ладвиг прислушался, пытаясь узнать больше о похитителях и о месте, в которое они его притащили. Негромкие голоса людей накладывались на разные посторонние звуки, не позволявшие выделить в этом хаосе никакие отдельные слова. Несколько раз слышался чей-то хохот, видимо местные жители делились впечатлениями об охоте на незваных гостей.

"Да тут целая компания обосновалась. Ох, что-то нехорошие у меня предчувствия".

Отправляясь в подземелья, он догадывался, что хромой не единственный, кто шныряет в заброшенных трубах и казематах. Ладвиг ожидал встретить здесь нескольких мелких мошенников, промышляющих транзитом запрещённых товаров, но никак не предполагал, что наткнётся на бандитов, не боящихся открыто напасть на городских стражников. Даже опасения Виланда по поводу серьёзности намерений подземных обитателей не поколебали уверенности в том, что злоумышленники разбегутся, столкнувшись лицом к лицу с представителями власти.

Сержант поднялся на ноги, вытянув руки, стал обследовать помещение, в котором находился. Комнатка оказалась совсем маленькой, по три ярда в длину и ширину, зато имела металлическую решётку, закрывавшую дверной проём. Больше всего это напоминало тюремную камеру. Возможно, так оно и было, судя по доносившимся извне звукам, дверь входила в общий коридор, откуда и слышались голоса людей. Ладвиг просунул руку сквозь прутья решётки и попробовал определить, каким образом она запирается. С этой стороны обнаружились петли, на которых подвешивалась тяжёлая кованая рама двери. Приподнятая решётка сразу же упёрлась в перекрытие дверного проёма, и снять её с петель не получилось. Сержант сместился в другую сторону и нащупал большой засов, надёжно закрывавший дверь. Тяжёлая металлическая пластина засова не сдвинулась ни на волосок, как бы ни старался налегать на неё Ладвиг.

Занятый попытками открыть дверь сержант перестал обращать внимание на окружающие шумы и едва не пропустил момент, когда возле его камеры появились какие-то люди. В тёмном коридоре внезапно мелькнул свет, и в первый момент пленник решил, что ему почудилось, но темнота стала рассеиваться, сквозь решётку стала видна противоположная стена. Выяснилось, что камера располагалась в тупике за поворотом коридора, и оттуда сейчас кто-то приближался. Не ожидавший, что им снова заинтересуются так быстро, Ладвиг отпрянул от решётки, отскочив на середину камеры.

Проведать пленника пришли двое. Факел держал в руке высокий хорошо сложенный мужчина, одетый как подмастерье какого-нибудь зажиточного цеха. Так действительно можно было подумать, если бы не его суровое, заросшее бородой лицо. Бледная кожа, приобретшая в свете факела зловещий красноватый оттенок, свидетельствовала о том, что солнце человек последний раз видел очень давно. На таком фоне его тёмные глаза были похожи на два кусочка угля.

"Ничем другим, кроме разбоя, такой тип заниматься просто не может", — решил Ладвиг, которому очень не понравился колючий взгляд незнакомца.

Некоторое время бандит молча разглядывал пленника, потом повернулся к кому-то, державшемуся в стороне от освещённого пространства:

— Этот, что ли, сержант?

Раздалось негромкое постукивание, в дверной проём заглянул тщедушный тип в сером балахоне могильщика. Капюшон на голове не позволял разглядеть лицо, но Ладвиг заметил в его руке костыль и догадался о том, кем был второй посетитель.

— Этот, — еле слышно прошелестел голос хромого.

— Сопляк ещё, а уже выслужился, — неприязненно произнёс бородач, — из благородных, наверное. Мне сказали, что другой гораздо старше, а всё ещё в рядовых прозябает.

"Жив Виланд, — с облегчением подумал сержант, — во всяком случае, пока".

— Тот раньше караулом у Южных ворот командовал, — проявил осведомлённость хромой, — не так давно был разжалован.

— Назови своё имя, звание и должность, — обратился к пленнику бородач.

— Ладвиг, сержант городской стражи Энгельбрука. Инструктор по клинковому оружию.

— Инструктор? А что, старый Хорст разве помер?

— Не знаю. — честно признался сержант. — Я про него слышал, но жив он, или нет, не знаю.

— Это где ж ты успел столько опыта набраться, чтобы людей учить?, — не столько с удивлением, сколько с презрением спросил бандит. Не услышав ответа, добавил: — А здесь чего забыл?