Совсем чужие - [3]

Потом сморкнется в фартук, всхлипнет и продолжит:

— Ну вот. Убежали мы с ним в это село, где сейчас живем, тут дом его тетки возле церкви стоял, кузнец теперь там поселился, и стали у нее мыкаться. Поехал Захар просить у отца выдела. Прожил у него дня три, а никак все не осмелится разговор про дело начать. Напился пьяным и только тогда речь повел о выделе. Отец ему все обещал, а сам спиртом накачивал. Споил совсем и ни с чем его выпроводил. Ночью, слышим, около дома сани заскрипели. Вышли, глядим, лошадь порожняком пришла. Поехали искать Захара. А он на полдороге вывалился из саней на ухабе и лежит скрюченный, наполовину занесенный снегом. Потрогала я его, а он как деревянный. Замерз. И вот с того время захворала я. Чуть поволнуюсь, и сердце начинает, как подстреленная куропатка, трепыхаться, того и гляди из груди выскочит. Да и ты без отца выросла, горя вволю хлебнула. А все отчего? Замуж надо выходить своим путем и своим чередом, да и мужа попроще выбирать.

Марине жалко мать. Еще в детстве у нее сердце обливалось кровью, когда мать бывало сядет под дубом, что посажен у отца на могиле, опустит свою рано поседевшую маленькую головку на колени и замрет. И непонятно было Марине: оплакивает ли мать отца или думает о ее безотрадном детстве. Сколько раз она плакала, думая, почему у нее нет отца, почему до того, как она родилась, ей уже обрекли горькую долю? И теперь такая же судьба ожидает ее ребенка. Родится он, подрастет, начнет разговаривать, спросит: «Мам, а где мой папа?» Что ему ответить? А он опять скажет: «У других есть, а у меня нет. Дай мне папу!..» «Уехать от позора куда-нибудь, — переодеваясь в сухое, напряженно размышляла Марина. — Но как оставишь одну больную мать?»

Будто в заколдованном круге мечется мысль Марины, не находя выхода. «А если я здесь рожу, то мать этого не перенесет». Она подошла к окну. По стеклам стучали капли дождя и стекали извилистыми ручейками. Форточку сверлила оса, стремясь выбраться наружу. «Зачем же ты рвешься на свою погибель? — мысленно спрашивала ее Марина. И вдруг с удивлением открыла: — Да ведь и я так же рвалась навстречу своей гибели!» Она села на диван, откинула на подушку голову и закрыла глаза. В сознании возникли картины.

Николай со сцены клуба громогласно кричит:

— К любым чертям с матерями катись любая бумажка… — и рукой рубит воздух. На его длинной тонкой кисти — широкая манжета белой рубашки.

Она сидит с Григорием во втором ряду. Он заливается смехом, не стесняясь соседей, говорит:

— Как репродуктор на вокзале.

Ей стыдно за его несдержанность. Она высвободила свою ладонь из его шершавой руки и стала внимательно слушать Николая.

Закончив декламацию, Николай непринужденно раскланялся и скрылся. Потом вышел на сцену с аккордеоном. Тонкие длинные пальцы легко и привычно бегали по блестящим клавишам. Марина слушала его охотно.

А когда начались танцы, Николай подошел к ней. Обласкав ее взглядом, сказал:

— Здравствуй, Марина! Ты так изменилась, не сразу тебя узнаешь.

Григорий, молчаливо стоявший у стены, хлопнул тяжелой ладонью Николая по спине, с обидой в голосе произнес:

— Здорово, что ли!

Николай поздоровался и опять к ней:

— Зачем же ты косу отрезала?

Григорий схватил его за плечо, развернул к себе:

— Где ты пропадал?

Николай, поморщившись, снял с плеча его руку, ответил неохотно:

— Жил у тетки, кончал среднюю школу. Неужели не слышал? — И, отвернувшись от Григория, он пригласил Марину на танго.

Она с радостью согласилась.

Танцуя, она видела маленький узелок галстука Николая, мысленно сравнивала его с неумело завязанным, аляповатым узлом галстука Григория, всегда почему-то съезжавшим набок, и, слушая музыку, заулыбалась счастливо, чувствуя, что на них смотрят ее подруги, завидуют.

После танца они отошли в сторонку. Григорий подошел к ним. Марина заметила, что он нервничает. Не обращая на него внимания, они продолжали разговор:

— Ты где же работаешь?

— Заведую библиотекой.

— О-о-о! — удивленно воскликнул он. — Я приду к тебе за книгами.

Григорий не выдержал, схватил ее за руку и потащил к выходу.

— Пойдем погуляем.

Она возмутилась таким поступком, но при людях не хотела устраивать скандала. Оглянувшись, она увидела, как Николай помахал ей рукой.

А на следующий день в библиотеке появился он. В тот день они пошли гулять вместе…

Теплый вечер. Солнце ласкало последними багряными лучами высокий камыш, зеленый берег и молчаливый бор. По реке неслышно скользила лодка. Волны покачивали у берега широкие лопухи с маковками. На лугу блеяли овцы. В лесу сладко пели птицы. На разливе реки плясовой музыкой стрекотала моторка.

Не понимала она тогда тоскливого крика кукушки, оплакивавшей свое одиночество. Как он близок ей сейчас! В ту пору какой-то вихрь закружил ее, завертел.

Вскоре Николай уехал сдавать экзамены в институт связи. А когда вернулся, от него повеяло холодной снисходительностью. И на свидания он приходил вовремя, будто и веселый, но не было порывистых движений, дрожи в голосе. Плавно и спокойно скользила его рука по круглым плечам Марины, хладнокровно трепал он ее волосы, равнодушно смотрел в печальные глаза. Ей казалось, что и смех его стал каким-то тусклым и ласки не от большой любви, а от доброты и жалости. И она как-то сказала ему: