Современные проблемы каноники и экклезиологии в Русской православной церкви - [46]
Церковь имеет теократическое устройство. Разделение общества на «имеющих права» и «несущих обязанности» характеризует систему с авторитарным устройством. Если епископы имеют права, а все прочие – обязанности, значит церковь изменила свою природу и отказалась жить по Вселенским канонам. Отказывая в правах мирянам и клирикам, профессор выводит их за пределы правового поля. В канонические отношения входит двойной стандарт, исключающий основной принцип права: «единое правовое пространство, в котором каждому предоставлена свобода, ограниченная нормой»[42]. Это значит, что в церкви нет права, нет суда, и разговор о них не имеет смысла.
Воля местного епископа, преподаваемая в частном благословении, может выражать любовь Божию. Тогда она имеет благодатное основание и осуществляет первый из трех порядков церковной жизни. Воля местного епископа может иметь в основании церковное право. Протопр. Николай Афанасьев называет его оцерковленным эмпирическим фактором, приобретающим в Церкви значение церковных начал[43]. Его влияние естественно, хотя искажает благодатную природу Церкви и ее институции. Это видно на эволюции понятия «собор». Воля епископа может быть авторитарной и выражать обычные человеческие страсти, одинаково разрушительные для Церкви, клириков, мирян и самого епископа.
«Епископы несут на себе полноту ответственности за Церковь перед Богом» [44]– такая декларация разделяет Тело Христово на две части: значимый епископат и незначимые клир и народ. Авторитет епископа в наши дни не нуждается в обосновании нравственным подвигом, богословской эрудицией, личными достоинствами, дарами чудотворения и пророчества. Он обоснован формальной властью и ее привилегиями. С другой стороны – недееспособный охлос, для которого «акцент на правах неуместен», права нужны не для защиты интересов, а для исполнения долга, который не сам выбрал, а получил свыше: выполнять обряды, подчиняться и платить.
А мученики, кровь которых сделалась семенем Церкви, не понесли за нее ответственность? А преподобные, окропившие потом трудов леса и пустыни, не отвечали за Церковь? А прп. Максим Исповедник не платил страданиями за верность церковному учению? Разве клирики и народ в советских тюрьмах не делили нары с епископами?
Ответственность несут все, кто реально расплачивается своей жизнью, кровью и потом.
Каноны не позволяют профессору утверждать, что «епископы несут полноту ответственности за Церковь». Каноны обязывают народ Божий к равной ответственности: «аще епископ, клирик или мирянин…» – с этих слов начинаются многие каноны.
Утверждение, что «епископат несет полноту ответственности за Церковь перед Богом» не обосновано Новым заветом и Восточной традицией. Такое обоснование можно найти в клерикальных традициях Рима. «Акцент на правах в ущерб обязанностям… неуместен… в… Церкви, где все должно быть пронизано духом любви и служения»[45]. Замечательно!
Во-первых, зачем право противопоставлять обязанностям? Права и обязанности должны быть уравновешены. Права личности основаны на признании образа Божия в человеке. Охраняя ее жизнь и достоинство, право заполняет вакуум любви. Права происходят из церковных актов, имеющих бесспорное значение: крещение, рукоположение, или – общепринятое: канонические правила, Устав. Если права клириков и мирян в церкви зависят от случайной воли епархиального епископа, они реально не обеспечены. Их нет.
Во-вторых, дух любви прекрасен, когда он есть. А если любовь иссякла, чем заменить ее кроме права, чтобы защитить слабого от обидчика, как повелевает закон Божий?
Церковный суд является «институализацией права». Называя права «мнимыми», проф. Цыпин вполне последовательно отрицает церковный суд и право за их несоответствие духу любви Христовой: «Разве в духе Христовой любви институализация… мнимых прав?»[46].
В любви Христовой ничего мнимого нет. В ней все подлинно. Насилие, произвол и жестокость, вопиющие примеры которых автор приводит в «Догмате о Церкви», в своем «Обращении к Священному Синоду» от 03.12.03 г. – не «в духе любви Христовой». Они убивают как дух любви, так и принцип права. Поэтому проф. Цыпин занимает непринципиальную позицию, колеблясь от полного отрицания права и его институтов до признания их необходимости в церковной жизни.
Насколько ответственно проф. Цыпин отрицает человеческие нужды и жизненные потребности христиан, заявляя, что «права нужны христианину не для защиты его интересов»[47]?
Будет он требовать зарплату, если ему перестанут платить? Будет требовать восстановления, если его без причины уволят с кафедры, сгонят с прихода?
Может, он уверен, что шеф свят и справедлив? Или уверен, что при любых обстоятельствах сумеет угодить начальству и избежит конфликта?
Может, он не знает, что епископ, имеющий власть, силу и право, обижает клириков и мирян, которых некому защитить?
Христос доверил власть ключей не чиновникам для поддержания дисциплины. Это ключи не от наручников, а от небесных врат. Власть ключей не имеет правового смысла, который ей приписан секулярным сознанием. Это харизма, доверенная святым апостолам. Церковь переживает насилие как обман доверия и измену любви: «будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1 Тим 4:12). Эта заповедь начертана на кресте пастыря, чтобы предъявлял себе больше требований, чем другим.
Эта книга об одной из самых «болевых точек» нашей сегодняшней церковной действительности. Она продиктована твердой уверенностью в необходимости возрождения в Русской церкви соборных начал и зрелым осмыслением действительности на основе анализа многочисленных документов и фактов, в том числе касающихся неизвестных большинству читателей страниц «дела архим. Зинона».
Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.История, к сожалению, может повториться.
Представленная монография касается проблемы формирования этнического самосознания православного общества Речи Посполитой и, в первую очередь, ее элиты в 1650–1680-е гг. То, что происходило в Позднее Средневековье — Раннее Новое время, а именно формирование и распространение этнических представлений, то есть интерес к собственной «национальной» истории, рефлексия над различными элементами культуры, объединяющая общности людей, на основе которых возникнут будущие нации, затронуло и ту часть населения территории бывшего Древнерусского государства, которая находилась под верховной юрисдикцией польских монархов.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.