Современная проза Сингапура - [19]
— У меня столько нет, дядя Чеай. Двадцать вас устроит? Больше я не могу.
— Давай двадцать — лучше, чем ничего.
Договорились, что после работы дядя будет ждать Куан Мэна в кофейне на углу. Куан Мэн вернулся к своему столу. Рабочий день медленно подходил к концу. Женщины засверкали карманными зеркальцами, начали что-то проделывать со своими волосами и лицами. Смешно, но, видя, как женщины выполняют этот ритуал, Куан Мэн испытывал нечто близкое благоговейному страху. Что-то отрешенное было в том, как они изменяли свою внешность, сосредоточенно разрисовывая рты палочками губной помады, подкрашивая пудрой лбы и щеки, все время внимательно изучая полученные результаты в маленьких зеркальцах. Куан Мэн смущался — ему казалось, что такие вещи можно делать за закрытыми дверьми: в спальне или в ванной, но никак не на глазах у всех. Видеть это было как подглядывать за женщинами. Куан Мэн опустил глаза и посмотрел на часы. Еще сорок минут.
Дядя Чеай пришел первым и ждал его, нервозно озираясь по сторонам. Боялся наткнуться на кредитора или не мог сдержать нетерпения? Скорее второе, подумал Куан Мэн, когда дядя схватил его за руку с такой силой, будто хотел отомстить за вынужденное ожидание.
— Долго ты как!
— Извините, дядя. Полно машин.
— Я уже опаздываю! — Дядя нетерпеливо посмотрел на часы.
— Боитесь, что опоздаете к первому забегу?
Дядя секунду поколебался, не зная, следует ли изобразить удивление, потом решил, что нет, и расхохотался. Смеялся он заразительно, и Куан Мэну тоже стало смешно, хоть причина веселья продолжала оставаться непонятной для него. Собственно, он ожидал, что засмеются все посетители кофейни, что смех выплеснется на улицу и прохожие будут помирать со смеху. Волны заразительного веселья покатятся по городу. Весь мир засмеется, не в силах сдерживаться, и причина общего хохота — дядя Чеай.
— Деньги у тебя с собой? — спросил дядя у еще не отсмеявшегося Куан Мэна.
Сразу почувствовав себя глупо, Куан Мэн смущенно протянул дяде двадцатку.
Дядя кивнул в знак благодарности и уже повернулся было к выходу, но, будто сообразив что-то, пристально посмотрел на Куан Мэна. Ой, подумал Куан Мэн, догадался, что у меня еще двадцатка в кармане.
— Слушай-ка, Мэн. Пошли со мной на скачки, а?
Куан Мэн только ахнул.
— Только дома потом не рассказывай, а то твои родители скажут, что я тебя с пути сбиваю.
На скачки! Сбивает с пути! А почему бы нет?
Куан Мэн уже не помнил себя от восторга — ему сразу начало казаться, будто пойти на скачки — самое нормальное дело и ему всегда нравилось бывать на скачках.
— С радостью, дядя Чеай.
От неожиданного счастья он чуть не отдал дяде остальные деньги, но спохватился, что тогда ему самому будет нечего поставить.
— Так пошли, пошли!
— А как же обед, дядя Чеай? Я еще не обедал.
— Обойдешься без обеда, пошли!
Дядя схватил его за руку и потащил из кофейни.
— Но дядя…
Видение полной тарелки жареного риса проплыло перед его глазами.
— Нам нельзя опаздывать! У меня кое-что есть в первом забеге. Скорей, скорей.
Солнце плавилось над городом. Дядя увидел такси и громко подозвал его. Куан Мэн поразился — он-то думал, у них нет денег, а, оказывается, они поедут на такси!
Ехать пришлось далеко, но дядя Чеай не проронил ни слова до самого ипподрома Букит-Тимах. Он углубился сначала в спортивную страницу газеты «Стрэйтс таймс», потом сосредоточился на потрепанной программе бегов. По его виду было ясно, что книжечка с выгоревшей синенькой обложкой ему — как Библия верующему. Ну что ж, подумал Куан Мэн, у каждого своя вера. Как говорится, свободная страна.
Машина едва успела остановиться, как дядя выпрыгнул и резво зашагал к воротам, покрикивая:
— Скорей, скорей!
Куан Мэн понял, что платить за такси придется ему. Сунув шоферу деньги, он бросился догонять дядю, который уже почти затерялся в огромной суетливой толпе.
— Скорей же, Мэн! Мы только-только успели! За воротами дядя бегом бросился к окошечку тотализатора.
— Третий номер, Космолет! — бросил он на ходу.
Куан Мэн не понял.
— Ну как, ты уже сделал ставку? — спросил дядя, отходя от окошка.
— Нет еще, дядя Чеай. Понимаете, я не знаю, как это делается.
— Очень просто. Берешь пять долларов, идешь вон к той будочке и говоришь, что ставишь один на третий номер. Давай побыстрей!
Куан Мэн неловко протолкнулся к будочке и протянул деньги в окошко.
— Один на третий номер.
Девушка в будке взяла деньги и выдала Куан Мэну билетик. Он пошел обратно к дяде, который так и приплясывал от нетерпения.
— Поторапливайся, Мэн! Пошли на трибуну, сейчас начнется забег.
Куан Мэн послушно последовал за дядей на переполненную трибуну. И ахнул, увидев сверху весь ипподром. Он никогда не думал, что здесь так красиво. Зеленый простор аккуратно подстриженной травы с редкими купами деревьев. Старые, величавые казуарины и акации.
— Пошли! — выдохнул дядя в один голос с тысячами зрителей.
Возбуждение мгновенно наэлектризовало атмосферу, Куан Мэн почувствовал, как захватывает и его, хоть он совершенно не понимал, что происходит. Сплошная путаница.
— Вот они! Смотри! — кричал дядя, дергая его за руку и тыча в фигурки, рассыпавшиеся по яркой, будто луговой, зелени. Куан Мэн смотрел, ничего не понимая.
ББК 84Р7 Б 88 Художник Ю.Боровицкий Оформление А.Катцов Анатолий Николаевич БУЗУЛУКСКИЙ Время сержанта Николаева: повести, рассказы. — СПб.: Изд-во «Белл», 1994. — 224 с. «Время сержанта Николаева» — книга молодого петербургского автора А. Бузулукского. Название символическое, в чем легко убедиться. В центре повестей и рассказов, представленных в сборнике, — наше Время, со всеми закономерными странностями, плавное и порывистое, мучительное и смешное. ISBN 5-85474-022-2 © А.Бузулукский, 1994. © Ю.Боровицкий, А.Катцов (оформление), 1994.
Карл Штерн живет в Берлине, ему четырнадцать лет, он хорошо учится, но больше всего любит рисовать и мечтает стать художником-иллюстратором. В последний день учебного года на Карла нападают члены банды «Волчья стая», убежденные нацисты из его школы. На дворе 1934 год. Гитлер уже у власти, и то, что Карл – еврей, теперь становится проблемой. В тот же день на вернисаже в галерее отца Карл встречает Макса Шмелинга, живую легенду бокса, «идеального арийца». Макс предлагает Карлу брать у него уроки бокса…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.