Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения - [30]

Этот взгляд сформировался под влиянием того факта, что сильное социальное напряжение, постоянно воспроизводившее радикальные идеологии, ослабло на волне послевоенного экономического бума на Западе. Такие политические мыслители, как Раймон Арон, Сеймур Липсет, Даниэль Белл, Карл Поппер и др., сформулировали в 1950-е годы тезис о «конце идеологии», опираясь на позитивистскую методологию. Они утверждали, что в связи с постоянно растущим влиянием науки на общественные процессы идеологии утрачивают свое значение и постепенно сходят на нет. По их мнению, кроме того, в условиях зрелого индустриального общества достигается общенациональное согласие, а достижение взаимопонимания между интеллигенцией и властью открывает возможности для конвергенции двух общественно-политических систем — капитализма и социализма.

Политические события конца 1960-х годов развеяли миф о «конце идеологии». На международном уровне коммунистическая идеология продолжала завоевывать позиции; в то же время новые силы — и прежде всего исламский фундаментализм — вырвались на сцену. На самом Западе также расцвели радикальные движения, включая «новых левых», новую волну феминизма и мощное экологическое движение, — все они вырабатывали свои собственные идеологические представления. Как следствие, появилась концепция теперь уже «реидеологизации», идеологии вернулись в политический дискурс.

Рационализация идеологий. В последние годы многие политические теоретики неоднократно предпринимали попытки очистить идеологию от наростов и искажений, вычленить в ней некое «ядро», более или менее свободное от внешних оценок, рассмотреть ее как политическую идеологию, представляющую собой целостную систему ценностей, т.е., как бы тавтологично это ни звучало, освободить идеологию от идеологии. Не секрет, что подавляющее большинство работ, посвященных идеологиям, отличаются идеологизированностью — у их авторов имеются твердые политические убеждения, и, как следствие, статьи и книги содержат в себе сильный нормативный привкус. Их авторы, подобно другим политическим теоретикам, в сущности, стремятся прежде всего вскрыть господствующие властные отношения. Поэтому тезис о возможности нейтральной позиции объективного исследователя идеологий часто подвергался критике. Даже обладая сильной волей, крайне трудно вырваться из плена предрассудков, связанных с нашим происхождением и историческим временем. «Тем не менее важно не шарахаться от веры Просвещения в силу рациональности и науки, — указывают Р. Итвелл и А. Райт, — к “постмодернистскому убеждению”, что все относительно, что не существует истин и стандартов, по отношению к которым можно оценивать политические идеологии»; выход — попытаться понять смысл идеологий столь рационально, насколько это возможно[69].

Сущностно конкурентные (оспариваемые) концепты

В 1956 г. шотландский теоретик Уолтер Брюс Гэлли (1912—1998) на заседании Аристотелевского общества впервые обосновал понятие «сущностно конкурирующие (оспариваемые) концепты» (essentially contested concepts). Смысл понятия заключается в том, что многие концепты, несмотря на согласие в отношении их общего смысла, могут быть по-разному интерпретированы разными авторами; например, такие концепты, которые присутствуют в политической философии, философии истории, философии религии, этике, эстетике и т.д.[70]

Вокруг концептуального «ядра» формируется совокупность различных интерпретаций одного и того же понятия, что предопределяет крайне сложную структуру некоторых политических категорий (например, таких, как свобода, равенство, авторитет, справедливость, политика, государство), позволяющих спорить об их наиболее адекватной, с точки зрения исследователей, интерпретации. Процесс разъяснения, или в терминологии Гэлли «очищения», концепций, соответственно, предполагает принятие решения о том, какие именно части концепции следует использовать и продолжать обосновывать, какие следует пересмотреть и от каких вообще отказаться. Использование такого типа концептов неизбежно влечет за собой бесконечные споры об их правильном применении со стороны тех, кто ими пользуется», и эти споры не могут быть разрешены через обращение к эмпирическим свидетельствам, лингвистическое использование или исключительно канонами логики.

У. Гэлли следующим образом объяснял природу споров о политических концепциях.

Мы все знакомы с идеей чемпионата в спорте. Обычно проводятся ежегодные соревнования. Какой-то человек или команда на основании определенных правил получает титул чемпиона года, сохраняющийся за ним до следующего сезона. Гэлли предложил представить себе другой тип чемпионата, обладающий некоторыми необычными чертами:

■ Каждая команда обладает определенным стилем игры; одним командам присуща скорость, другие отличаются в мощи или стратегии.

■ Чемпион получает награду не в силу наличия каких-то определенных установленных правил, в отношении которых достигнуто соглашение, а на основании стиля и уровня игры. Все тем не менее согласны, что чемпионом станет команда, «играющая лучше всех».

■ Не существует какой-то конкретной точки, когда команда становится чемпионом, она также не сохраняет свой титул на протяжении какого-то зафиксированного периода. Поскольку игры продолжаются постоянно, команда может быть провозглашена чемпионом сегодня и свергнута со своего пьедестала завтра.