Современная мадонна - [15]

— А если бы они спешили? — нахмурился Роури.

— Мы же в Ирландии, а не в центре Лондона! Если тебе некогда, нужно либо прогнать корову, либо поискать другую дорогу.

— И как мы поступим?

— Это зависит от того, насколько мы спешим.

Роури пожал плечами и весь напрягся. Естественно, он считал, что они спешат. Вся его жизнь проходила в ускоренном ритме, а от этого, как от любой привычки, очень трудно отвыкнуть.

— Ну, мы должны успеть к парому, — сказал он наконец.

— Когда?

— Завтра. В Рослэр.

— Отлично! Ребенку будет только полезно хоть какое-то время побыть в нормальных условиях, а не в машине. Кстати, я категорически отказываюсь называть его дальше «ребенок». Поскольку ты отверг все имена, которые придумывала я, предложи, наконец, что-нибудь сам!

Роури задумчиво почесал подбородок. Энджел выжидающе смотрела на него.

— Итак?

Молчание.

— Лоркан, — внезапно произнес Роури.

— Лоркан? — медленно повторила она.

— Да. Так звали моего лучшего друга в юридическом колледже. Тебе нравится?

Энджел обернулась назад, посмотрела на спящего ребенка, на его темные ресницы, которые резко подчеркивали бело-розовую нежность кожи, и мысленно произнесла новое имя.

Лоркан. Это совсем не похоже на «Чарлз», «Чад» или это ужасное «Си Ар», которые каждый раз пробуждали бы печальные воспоминания.

Лоркан. Словно колокольчик звякнул где-то глубоко внутри нее. Необычное имя, но и этот ребенок — необычный. Хотя бы тем, что у него нет родителей. Когда-то в школе добрая старая нянечка, которая уже давно умерла, говорила ей, что совсем неплохо отличаться от других. Наоборот: необычные люди и делают этот мир интересным.

Лоркан.

— Мне нравится. Очень нравится, — улыбнулась она Роури, и в ответ неожиданная улыбка осветила и его лицо и сделала его каким-то другим, словно она раньше никогда его не видела. Ее сердце непроизвольно сжалось.

— Что оно значит? — быстро спросила она, стараясь не сосредоточиваться на сладком замирании внутри себя.

— Понятия не имею. — Он пожал плечами. — Но уверен, в нем нет ничего зловещего. Имена никогда не значат ничего плохого. Мой друг, должно быть, уже стал окружным прокурором, а это хороший знак. — Роури умолк, поймав себя на том, что мысль о предзнаменовании уже дважды приходила ему в голову за последнее время. Неужели смерть брата сделала его таким суеверным? — Значит, мы так и назовем его, Энджел?

Слово «мы» пронзило ее.

— Думаю, да, — медленно произнесла она, стараясь не обольщаться ни теплотой его тона, ни этим случайным «мы». Она не должна забывать, что у них чисто деловые отношения, хотя она когда-то была замужем за его братом. Это просто будут более близкие деловые отношения, чем те, в которые ей приходилось вступать прежде.

Роури сказал ей, что он не женат, но у него, несомненно, немало подружек, и они будут то появляться, то исчезать. Возможно, он будет проводить с ними время в своей спальне, развлекаясь теми любовными играми, в которых так искусны мужчины большого города.

А может, несмотря на все сто протесты, он из тех мужчин, которые ищут свою единственную женщину. Может, он надеется когда-нибудь встретить высокообразованную, ошеломляюще прекрасную супермодель и сделать ее своей законной женой.

Если только она не хочет сойти с ума, ей необходимо установить для себя границы, дальше которых она не должна проникать в его жизнь.

Ребенок зашевелился, и Энджел улыбнулась.

— Привет, Лоркан, — ласково сказала она и скорее почувствовала, чем увидела, что Роури наблюдает за ней. Но она не подняла глаз. Она не смела поддаваться всяким романтическим фантазиям.

Жизнь с Чадом немного прибавила ей опыта в отношении мужчин. Особенно беспомощной она себя чувствовала рядом с откровенно мужественным и привлекательным Роури. Он сидел так близко, что до него можно было дотронуться, а его великолепное тело против воли притягивало взгляд Энджел, как магнит. Миссис Фнпатрик немало наговорила ей, когда услышала, что Энджел уезжает с ним.

— Ты такая молчаливая. — Глубокий голос Роури прервал ее размышления.

— Я просто думала о словах миссис Фипатрик, когда она провожала меня.

— Ты оставила ее не в самый горячий момент?

Энджел покачала головой.

— О, нет. Январь — всегда спокойный месяц. Она держала меня зимой скорее потому, что хорошо ко мне относилась. В это время в отеле делать-то особенно нечего. Правда, она знала, что я не останусь в долгу, когда начнется сезон отпусков.

— Но она была против твоего отъезда со мной?

Энджел улыбнулась.

— Против, мистер юрист?

— И все же?

— Я думаю, она понимала, что это удача для меня. — Но?

— Я не сказала «но».

— Ну, это из тех слов, что, так сказать, витают в воздухе. Их даже не нужно произносить вслух. Пожалуйста, Энджел, расскажи мне о сомнениях миссис Фипатрик. Похоже, они у нее были.

Конечно, он прав. Энджел вспомнила, как оживилась ее хозяйка, услышав, что Роури настаивает на их быстром отъезде.

— Конечно, я не возражаю! — воскликнула тогда миссис Фипатрик. — Для меня радость увидеть, наконец, свет в твоих глазах. Ты не должна растрачивать свою юность в таком глухом месте. А этому парнишке просто повезло. Лучшей няни, чем ты, и представить невозможно. Я видела, как ты возишься с детьми, у тебя к этому особый дар.