Современная испанская повесть - [42]

уже написал восемьсот страниц своего «Страшного суда», книги, которая успела сменить дюжину названий… Он знал решительно все. Во время беседы брат Сильвии продолжал стучать на машинке, как будто разговаривать и переводить одновременно проще простого. Так могло бы продолжаться до утра, если бы во втором часу на пороге комнаты не появилась супруга переписчика и не попросила нас замолчать. Дети до сих пор не сомкнули глаз и не переставая плакали. Увлеченные болтовней Жуана и его жены, мы их даже не слышали. Решено было укладываться спать, к немалому огорчению переводчика, который как раз ощутил прилив вдохновения. Подозреваю, что вдохновила его пачка сигарет, купленная мною в результате нашей кинематографической деятельности. На следующий день там не оказалось ни одной сигареты, но зато окурков полно — около двадцати. Жуан, узнав, что я их собираю, счел такой выход вполне подходящим. Раз уж сигареты наши, не стоит устраивать из‑за них проблем, сказал он. В восемь брат Сильвии был уже на ногах и вскоре снова уселся за машинку. Мы все давно проснулись, потому что детишки Дамиане вставали рано и, освеженные сном, расходовали энергию в самых буйных играх, которые только могли придумать. Возле умывальника, как всегда, выстроилась очередь. Умывальник стоял в коридоре, и мыться приходилось на виду у всех. Если кто‑нибудь хотел ополоснуть ноги, он брал ведро и наполнял водой из‑под крана. Некоторые, правда, делали попытки мыть ноги прямо в рако вине, однако старуха тщательно за этим следила и ни в коем случае не позволяла. Однажды Негр даже решил выкупаться целиком, но хозяйка схватила метлу и погналась за ним по коридору. Молодой человек не воспринял ее действия всерьез и стал носиться по квартире, легко преодолевая барьеры в виде стульев, которые выставляла на его пути старуха. Говорят, тогда все соседи столпились в прихожей сеньоры Ремей, чтобы поглазеть на удивительные гонки. Но я не верю. Негр, при его‑то росте, не мог беспрепятственно бегать по квартире, не стукаясь головой о притолоки. Так или иначе, благодаря старухиным порядкам вымыться не было никакой возможности, но я ни разу не слышал, чтобы жильцы жаловались. Все они ходили в большей или меньшей степени грязными; Жуан, правда, утверждал, будто это не грязь, а признак богемности. Ополоснув лицо и руки, мы с Сильвией, слегка умытые, вышли на улицу, взяв с собой тощий ломоть хлеба, полученный в качестве завтрака у жены Жуана. Накануне пришли ответы из контор, куда мы писали, и поэтому прежде всего предстояло сделать несколько обязательных визитов. Однако ни один из них не увенчался успехом. И вот наконец судьба преподнесла нам подарок в виде объявления одинокой старухи, которая искала себе образованную и хорошо воспитанную девушку. Сильвии показалось, что она отвечает обоим требованиям, и мы немедленно, даже не пообедав, отправились по указанному адресу. То есть я остался на улице, а Сильвия поднялась наверх. Ждал я долго, но зато, когда девушка вернулась, лицо ее сияло. Полный триумф. Старуху требовалось развлекать с девяти утра до восьми вечера за обед и десять песет в день. Бедняжка была парализована и не выходила из дому. Ночевать девушка могла у себя, так как на ночь ее сменяли монахини. Плата сразу показалась мне недурной, даже щедрой, что довольно странно для человека в летах. С возрастом люди обычно становятся скупыми, особенно те, у которых есть деньги. Позже нашлось объяснение такому великодушию. Старуха была сущим дьяволом, и, кроме монашек, которым положено Жертвовать собой ради ближнего, никто ее вынести не Мог. Однако, пока это обстоятельство оставалось для нас тайной, Сильвия просто сияла от счастья. Девушке хотелось поскорее обрадовать родных, и мы поспешили домой. Мы ожидали определенных затруднений, но не могли предположить, что дело зайдет так далеко. Старик караулил дверь с полудня и, чтобы не прозевать нас, даже обедал в прихожей. Услышав стук, он носмотрел в глазок и, убедившись, что это мы, велел мне убираться куда подальше. Я не хотел подводить девушку и собрался било уходить, но она не пустила. Войдем вместе, уверенно сказала Сильвия. Каким образом, оставалось загадкой. Через глазок мы с Клешней обменивались любезностями, но все безрезультатно. Тогда Сильвия правой рукой нажала па звонок, а левой принялась колотить в дверь. Старик, стоя по другую сторону, не знал, куда деваться, но не открывал. Мы сообщили, что собираемся продолжать в том же духе весь вечер. Хозяин воспринял это известие с вполне понятным ужасом, но продолжал упорствовать. Звонки и стук не прекращались часа два. Когда один из нас уставал, другой тут же сменял его. Что самое странное, из квартиры не доносилось ни звука, точно все вымерли. Несколько соседей высунули носы на лестницу, но скоро соскучились и исчезли. Они давно привыкли к более шумным сценам, а в данном случае зрелище было однообразным. Мы остались без обеда и в шесть часов все еще торчали на площадке. В начале седьмого в квартире послышались шаги — Негру и его подружке понадобилось выйти из дому. На этой почве немедленно возник конфликт. Старик понимал: стоит ему открыть д