Современная дипломатия. Теория и практика. Часть 1. Дипломатия - наука и искусство - [9]
Дипломатический словарь характеризовал Макиавелли как автора теории дипломатического искусства: .Макиавелли ввдвинул “государственный интерес” в качестве основного принципа ПОЛИтики, оправдывающего любые, даже самые неблаговидные средства для достижения цели». ....Имя Макиавелли стало нарицательным.» .“Макиавеллизм” явился синонимом политики, не останав-ливаювдейся ни перед какими средствами для достижения успеха».
Известно, одна-ко, что рад ученых, считают, что эта оценка .макиавеллизма» несправедлива, что она результат .длительной» и .все распространяющейся традиции» (желающих подр^нее ознакомиться с другими оценками Макиавелли я отсылаю к интересной статье профессора к. Долгова .Гуманизм, вырождение и ПОЛИэтическая философия Никколо Макиавелли»).
Известно, что очень внимательно читали труды Макиавелли К. Маркс и ф. Энгельс. Бывший премьер Советского Союза н. И. Рыжков поведал такую историю: .Однажды мне попалась в руки редчайшая книга “Госу-дарь” Макиавелли, изданная в Петербурге в 1869 г.», - пишет он в своих воспомиданиях .Перестройка: история предательств», — уникальность экземпляра заключалась в том, что именно ее «гатал и. в. Сталин, в книге сохранились и строки, подчеркнутые им. Среди них .Безбоязненно моіут быть государи жестокими в военное время», .Неестественно, чтобы во-оружейный стал охотно покоряться невооруженному» и т. Д.2 Небезынтересно отметить, что принципов Макиавелли придерживались политики и дипломаты на протяжен™ многих веков, даже те правители и дипломаты, которые на словах выступали против них. Так, прусский король Фридрих II (1740-1786) начал ا Акшшвлш н. Указ. соч. — с. 352.
свою политическую карьеру с опровержения морали великого флорентийца, опубликовав даже книгу «Антимакиавелли», справедливо утверждая, что последний «внес порчу в политику и поставил себе целью разрушить правила здоровой морали».. Но, вступив на престол, Фридрих II стал верным последователем Макиавелли. Сам он сформулировал главный принцип дипломатии монарха так: «Раз должно произойти надувательство, то уж лучше надувать будем мы»2.
Приведем евде одно высказывание относительно сущес-тва дипломатии. Оно принадлежит Ф.Энгельсу. (Мы теперь не часто ссылаемся на Маркса и Энгельса (в отличие от западных авторов), но они Глушко изучали вопросы внешней политаки и дипломатии.) Вот что писал Энгельс, характеризуя принципы дипломатии абсолютизма: «Натравливать народы друг на друга, использовать один народ для угнетения другого, чтобы таким образом продлить существование абсолютной власти, — вот к чему сводилось искусство и деятельность всех существовавших доселе правителей и их дипломатов»-.. Пожалуй, первым или одним из первых, кто по-настоящему выступил в западной дипломатии против макиавеллизма, за честную дипломатию, против обмана в переговорах с иностранными правителями, был не раз упоминавшийся нами ф. Кальер. «Хороший дипломат, - писал он, - никогда не должен основывать успех своих действий на ложных обещаниях и вероломстве. Огромной, широко распространенной ошибкой является утверждение, что хороший переговорщик должен быть мастером искусства обманывать». Он называет обман «умственным убожеством, признаком того, что ум дипломата не может найти средств к достаже-нию своей цели». «Честность, - п.одчеркивает он, - всегда лучшая политика, в то время как ложь всегда оставляет после себя “каплю отравы”»؛
Итак, честность -И еще раз честность, только она может быть залогом успеха дипломатии. Американские политооги к основным средствам дипломатии относят убеждение и. компромиссы. Естгот-венно, что .они мо^т быть эффективными при том условии, что
ا История дипломатии. - т. I. - с. 329.
2 Там же.-С. 329-330.
-آ Маркс К., Энгельс ф. Соч. — т. 5. — с. 160.
л De Callieres F. Op. c؛t. — p. 31.
вашим доводам и обещаниям верят. Сами дипломаты отношения, к которым они стремятся, называют доверительными (от слов доверие, вера).
Сказанное, конечно, не означает, что дипломат должен раскрывать все свои карты, говорить (отаечая на вопросы) все, что он знает. Он должен говорить правду, только правду, но не всю правду. Он не свидетель на суде, он представитель государстаа, которое может иметь секреты, не подлежащие оглашению. Если он не хочет чего-то сказать, он должен уклониться от ответа (дипломатачес-кий язык дает для этого огромные возможности), но не нужно говорить неправду и отказываться от своих слов.
Ложь дискредитарует не только дипломата, затрудняет его дальнейшую деятельность, но и государство, которое он представляет. Американский и французский дипломаты Дж. Вуд и ж. Серре в своей книге отмечают,что если дипломат «будетуличенво лжи, тоон может быть окончательно дискредитирован»).
При этом честность в дипломатии предусматривает и точность, и правильность в изложении позиции своего правительстаа и пра-вительстаенных доводов, которые приводятся дипломатами, и аккуратность в формулировках. .
Дипломатия — это по существу постоянное кредитование — сообщение другому дипломат определенной доверительной информации и получение от него аналогичных сведении.
Эта книга принадлежит перу известного дипломата, ученого, автора монографий и многих популярных книг, в том числе: «Современная дипломатия: теория и практика», «Маргарет Тэтчер: человек и политик», «Жизнь в Букингэмском дворце» и др.На этот раз предметом его исследования стала жизнь и деятельность одного из членов «кембриджской пятерки» — Антони Бланта. Но эта книга не только о нем, но и о всей знаменитой «пятерке» советских разведчиков, проникших в святая святых Британии, — в ее разведку и контрразведку, в армию, Министерство иностранных дел и даже в окружение короля Георга VI и Елизаветы II.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.