Современная девочка - [23]

«Евгением Онегиным» заболели все. Даже те, кто не участвовал в сценах, приходили просто посмотреть и послушать. Среди них был и Рябов. Петь в хоре он отказался, но упорно приходил на каждую репетицию. Елена Константиновна ломала голову, чем и как занять его, оторвать от Игоря. Но что делать, если никаких вокальных данных у Рябова не оказалось? Петь при всех он, конечно, отказался, но Елена Константиновна расспросила его маму — у Алика не было не только голоса, но и слуха. А ему хочется быть среди участвующих в опере, это же видно, хоть он и прячется за снисходительную улыбку.

Ленским стал Леня Мартыненко. В роли Ольги Елена Константиновна решила попробовать Нику. У Клары навернулись слезы — рушилась ее последняя надежда. Разве Ника — Ольга? Это же самая типичная Татьяна с ее меланхолией! Но в опере голос важнее всего остального, ничего не поделаешь.

Клару Елена Константиновна «назначила» няней. Это немного успокоило ее.

Решили ставить фрагменты: дуэт Татьяны и Ольги, письмо Татьяны, дуэт Ольги и Ленского, ария Трике, дуэт Онегина и Татьяны, завершить дуэлью…

Чтобы связать арии, дуэты и сцены, нужен был ведущий — читать куски из поэмы. В конкурсе на роль чтеца участвовали все, кто не был занят в главных ролях.

И вдруг когда кто-то из мальчишек, волнуясь, давился словами: «Мой дядя самых честных правил…» — Рябов, прямо с места, начал читать за него, сначала сидя, потом встал, дочитал отрывок четко и выразительно. Это всех так удивило, что никто не возразил, когда Елена Константиновна объявила, что Рябов победил. Как ни старался Алик сделать пренебрежительное лицо, это ему не удавалось — он был доволен.

Репетировали теперь каждый день. В оркестр пригласили ребят из музыкального училища — несколько скрипок, виолончель. Так во дворце появилась Таня со своей скрипкой.

Однажды в зал проник Игорь Мищенко. Дежурных, стоящих у дверей, он и спрашивать не стал, оттолкнул, коротко бросил: «Мне — к Рябову!»

Алик был на сцене, все участники сидели в первых рядах.

Игорь оказался в темном зале один, никто его не заметил. Но быть долго незамеченным он не умел.

Рябов дочитал текст, на сцену выбежала Ника, села на стул. Она была простужена, с завязанным горлом, но петь ей было не нужно, так как сейчас она заменяла Татьяну: Татьяну так и не нашли, на репетициях кто-нибудь свободный подменял ее.

Ника, отвернувшись, выслушивала самодовольную нотацию Онегина:

— «Вы мне писали, не отпирайтесь…» — Сопенко вошел в раж, поучал Нику с явным удовольствием: — «Подумайте ж, какие розы нам заготовил Гименей…»

В это время голос из зала:

— Никуша, плюнь в глаза этому умнику, иди лучше ко мне!

Смолкла музыка. Елена Константиновна повернулась к дежурным у двери:

— Я же просила посторонних не пускать…

— А чего вы боитесь? Что я, онучки тут ваши украду? — Обидные слова Игорь произнес с издевкой, хохотнув.

Никто не успел решить, что делать. Положив свою скрипку на рояль, в зал соскочила Таня, спокойно подошла к Игорю и влепила ему пощечину.

— Это тебе за онучки, разъевшийся негодяй!

Игорь даже помыслить не мог, чтоб кто-то осмелился поднять на него руку. Ожидая Таню, которая лавировала между рядами, приближаясь к нему, он приподнялся на полусогнутых ногах, на лице — обычная усмешечка. Получив пощечину, плюхнулся на стул, но откидное сиденье поднялось, и он съехал на пол, покатилась под стулья кубанка. Пока Игорь искал ее, Таня так же спокойно вернулась на сцену. Игорь надвинул кубанку на глаза и молча, в тишине, вышел из зала.

Настроение было испорчено. Казалось, даже Алик Рябов стыдится своего дружка. Ребятам не хотелось больше петь, не хотелось жить в девятнадцатом веке. Как ни прекрасно искусство, оно не в силах разрешить всех сложных проблем и отношений.

— Хотите, я вам сыграю? — Таня взяла скрипку, стала у самой рампы.

Мало кто знал, что играла Таня, да и мало кто из них вот так близко, всерьез слушал скрипку. Но как-то постепенно уходила напряженность, музыка снова приобретала значительность, объединяя и захватывая всех.

Закончив, Таня сказала:

— Это Шуберт. «Серенада».

И они еще долго, с упоением репетировали в тот вечер, позабыв о наглой выходке Игоря.

Из дворца ребята вышли гурьбой. С ними не было только Елены Константиновны, Симы и Володи, который всегда провожал Бецких.

На аллее, ведущей к воротам, стоял Игорь с какими-то своими новыми друзьями, загораживая проход. Он вызывающе сказал, обращаясь к Лене Мартыненко:

— Мартышка, а ведь ты должен мне «американку». — Он специально сказал «Мартышка», знал, что это лучший способ разозлить Леню. — Забыл?

Споры «на американку» были очень распространены. Проспоривший должен выполнить три любых желания выигравшего.

— Нет, не забыл.

— Мне пришла в голову блестящая мысль: верни от моего имени пощечину темпераментной леди со скрипкой.

— Подонок ты все-таки! — Леня повернулся к Игорю спиной, прикрывая Таню.

— Сам же на пощечину нарвался, — сказал Алик.

— И ты стал пай-мальчиком. — Игорь насмешливо козырнул Алику. — Браво! Ну иди, веди цыплячий выводок, продавай нашу дружбу.

— А я и не продаю. — Рябов откололся от ребят, пошел к воротам, увлекая за собой Игоря.