Современная американская новелла. 70—80-е годы - [177]

Шрифт
Интервал

Манекен ничего не желает слушать. Он безутешен. Он получит мисс Люби или — угрожающий взмах руки — или покончит с собой. Размозжит себе голову о стену либо выбросится из окна, и его тонко сработанный механизм разобьется вдребезги. Я по-настоящему пугаюсь. Уже вижу, как рушится моя гениальная выдумка, что подарила мне в последние месяцы столько досуга и покоя. Уже представляю себя снова на службе и в постели с женой, и задыхаюсь, стиснутый со всех сторон в метро в час пик, и торчу у телевизора, и раздаю шлепки дочерям. Если и прежде такая жизнь была мне невыносима, теперь, сами понимаете, она немыслима. Шутка ли, знали бы вы, как я провел эти последние месяцы, покуда манекен управлялся с моей жизнью. Я не ведал никаких забот, разве что изредка полюбопытствую, как там мой манекен. Я опустился на самое дно. Сплю где попало — в ночлежках, в метро (туда я забираюсь только совсем на ночь глядя), в темных закоулках, в подъездах. Я уже не даю себе труда брать у манекена свое жалованье — потерял охоту что-либо покупать. Почти перестал бриться. Одежда на мне рваная и грязная.

По-вашему, это ужасно? Нисколько, ничуть не бывало. Разумеется, поначалу, когда манекен избавил меня от моей собственной жизни, я строил великолепные планы — намеревался жить чужими жизнями. Хотел сделаться исследователем Арктики, знаменитым пианистом, великим пожирателем сердец, всемирно известным государственным мужем. Я пробовал стать Александром Македонским, потом Моцартом, потом Бисмарком, потом Гретой Гарбо, потом Элвисом Пресли — конечно, в воображении. Воображал, будто, перевоплощаясь в каждого из них лишь ненадолго, обрету только их удовольствия, но не их страдания — ведь я могу ускользнуть, в любую минуту обратиться в кого-нибудь другого, стоит только захотеть. Но опыт провалился — от равнодушия ли, от изнеможения, считайте как угодно. Оказалось, я устал быть личностью. Не просто тем, кем был прежде, но вообще личностью. Мне нравится наблюдать людей, но не нравится с ними говорить, общаться, потакать им или обижать их. Даже с манекеном неохота разговаривать. Я устал. Я хотел бы стать горой, деревом, камнем. А раз уж вынужден и впредь оставаться человеком, единственно терпимой будет жизнь отщепенца. А значит, сами понимаете, не может быть и речи о том, чтобы дать моему манекену уничтожить себя и волей-неволей опять занять его место и вернуться к моей прежней жизни.

Я продолжал его всячески уговаривать. Заставил вытереть слезы и выйти к семейному завтраку, пообещав, что мы продолжим разговор в конторе, после того как он продиктует мисс Люби утреннюю порцию писем. Он согласился попробовать и вышел к столу с запозданием, глаза у него были красные.

 — Простудился, милый? — спрашивает моя жена.

Манекен краснеет, бормочет что-то невнятное. Молюсь про себя, чтобы он поторопился. Боюсь, как бы его опять не прорвало. С тревогой замечаю: он едва прикоснулся к еде и чашку кофе оставляет почти нетронутой.

Манекен уныло выходит из дому, оставив мою жену в растерянности, полную дурных предчувствий. Чем бы направиться к метро, он окликает такси. В конторе я подслушиваю, как он диктует письма и поминутно вздыхает. Мисс Люби тоже это заметила.

 — Что с вами сегодня? — весело спрашивает она.

Долгое молчание. Гляжу в щелку стенного шкафа — и что же я вижу! Манекен и мисс Люби слились в пылком объятии. Он ласкает ее грудь, веки ее сомкнуты, они впились губами друг в друга. Манекен встречает мой взгляд в упор из-за дверцы стенного шкафа. Неистово машу рукой, пытаюсь дать понять, что нам надо поговорить, что я на его стороне и помогу ему.

 — Сегодня? — шепчет манекен, медленно выпуская замершую в упоении мисс Люби.

 — Обожаю тебя, — шепчет она ему.

 — И я обожаю тебя, — говорит манекен уже не шепотом. — Мы должны встретиться.

 — Сегодня, — шепчет она в ответ. — У меня. Вот адрес.

Еще поцелуй, и мисс Люби удаляется. Вылезаю из шкафа, запираю дверь закутка.

 — Так вот, — говорит манекен. — Мисс Люби или смерть.

 — Ладно, — уныло отзываюсь я. — Не стану больше тебя отговаривать. Она как будто славная девушка. И очень привлекательная. Как знать, если бы она работала здесь подольше, пока я еще не… — Манекен хмурится, и я обрываю себя на полуслове. — Но ты должен дать мне какое-то время, — говорю я.

 — А что ты собираешься делать? — возражает манекен. — По-моему, ты ничего сделать не можешь. Если ты воображаешь, что теперь, когда я нашел любовь и мисс Люби, я вернусь домой, к твоей жене и детям…

Я умоляю его об отсрочке.

Что я задумал? Очень просто. Манекен очутился в таком положении, в каком сначала был я сам. Теперешняя его жизнь ему невыносима. Но он жаждет полной, подлинной личной жизни, как никогда не жаждал я, и не желает исчезнуть. Он просто хочет сменить мою, признаться, весьма потрепанную жену и двух крикливых дочерей на очаровательную, не обремененную детьми мисс Люби. Что ж, отчего бы моим способом — раздвоением — не выручить и его? Все лучше, чем самоубийство. Мне только нужно время, чтобы сделать второй манекен, который останется при моей жене и детях и на моей службе, когда этот манекен, придется теперь называть его Манекеном Первым, сбежит с мисс Люби.


Еще от автора Джон Апдайк
Иствикские ведьмы

«Иствикские ведьмы». Произведение, которое легло в основу оскароносного фильма с Джеком Николсоном в главной роли, великолепного мюзикла, десятков нашумевших театральных постановок. История умного циничного дьявола — «плейбоя» — и трех его «жертв» трех женщин из маленького, сонного американскою городка. Только одно «но» — в опасной игре с «женщинами из маленького городка» выиграть еще не удавалось ни одному мужчине, будь он хоть сам Люцифер…


Кролик, беги

«Кролик, беги» — первый роман тетралогии о Гарри Энгстроме по прозвищу Кролик, своеобразного opus magnus Апдайка, над которым он с перерывами работал тридцать лет.История «бунта среднего американца».Гарри отнюдь не интеллектуал, не нонконформист, не ниспровергатель основ.Просто сама реальность его повседневной жизни такова, что в нем подспудно, незаметно зреют семена недовольства, которым однажды предстоит превратиться в «гроздья гнева».Протест, несомненно, обречен. Однако даже обреченность на неудачу для Кролика предпочтительнее бездействия…


Давай поженимся

Джон Апдайк – писатель, в мировой литературе XX века поистине уникальный, по той простой причине, что творчество его НИКОГДА не укладывалось НИ В КАКИЕ стилистические рамки. Легенда и миф становятся в произведениях Апдайка реальностью; реализм, граничащий с натурализмом, обращается в причудливую сказку; постмодернизм этого автора прост и естественен для восприятия, а легкость его пера – парадоксально многогранна...Это – любовь. Это – ненависть. Это – любовь-ненависть.Это – самое, пожалуй, жесткое произведение Джона Апдайка, сравнимое по степени безжалостной психологической обнаженности лишь с ранним его “Кролик, беги”.


Супружеские пары

Чахлый захолустный городок, чахлые захолустные людишки, сходящие с ума от безделья и мнящие себя Бог знает кем… Этот роман — игра: он и начинается с игры, и продолжается как игра, вот только тот, кто решит, что освоил ее правила, жестоко просчитается.


Кролик разбогател

Гарри больше не в силах бунтовать и бороться с судьбой. Он давно уже плывет по течению, наслаждаясь всеми прелестями жизни немолодого и очень состоятельного мужчины.Любовь сменил случайный секс. Семейная жизнь превратилась в лицемерие. Ненависть к мещанским радостям уступила место жажде накопительства.Гарри стал завзятым циником, утратив то, что некогда выделяло его из толпы.Но что скрывается под его показной, нарочитой «обыкновенностью»? Об этом не подозревает даже он сам...


Совсем другие истории

Сборник рассказов, составленный лауреатом Нобелевской премии по литературе Надин Гордимер, явление в литературном мире уникальное. Здесь под одной обложкой собраны рассказы лучших писателей современности, в том числе пяти лауреатов Нобелевской премии по литературе. Эти рассказы, по словам Гордимер, «охватывают все многообразие чувств и ситуаций, доступных человеческому опыту». Однако этот сборник еще и международная благотворительная акция, вызвавшая заметный отклик в издательской среде и средствах массовой информации.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Нежное настроение

Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!


О любви. Истории и рассказы

Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.


Удивительные истории о бабушках и дедушках

Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.


Тяжелый путь к сердцу через желудок

Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!