Советско-японский пограничный конфликт на озере Хасан 1938 г. в архивных материалах Японии: факты и оценки - [10]
Временный поверенный Х. Ниси оказался глух и слеп к доводам советской стороны, безапелляционно настаивая на принадлежности места нахождения советских пограничников Маньчжурии[46]. В ответ на это Б. С. Стомоняков резко обвинил японского представителя в том, что, когда японскому правительству было выгодно, оно заявляло, что вопрос о границе должен быть разрешен между маньчжурской и советской сторонами, однако теперь, когда у Японии появились собственные интересы в этом регионе, он начинает настаивать на взаимном соглашении Японии и Маньчжоу-го, а также настаивать на собственном участии в решении вопроса о линии прохождения границы[47].
Представители СССР во время переговоров опирались на Хуньчуньский протокол и на приложенную к нему карту, поэтому их позиция в отношении прохождения границы имела четкие основания в противоположность представителям японской стороны, которые не приводили четких доводов в защиту своей позиции и лишь не аргументировано настаивали на пересечении границы советскими пограничниками.
Из содержания переговоров видно, что представителями Японии ни разу не упоминается существование альтернативных Хуньчуньскому протоколу границ. Поэтому можно сделать вывод о том, что представление о нечетком прохождении границы, а также о существовании трех вариантов пограничной линии является более поздним, нежели конфликт, и не существовавшим во время Хасанского конфликта. Хотя информация о таком представлении фигурирует в японской официальной военно-исторической энциклопедии[48].
Необходимо провести анализ японских исторических материалов с целью определения истоков заблуждений о существовании трех вариантов прохождения границы. Источником, на который в этом вопросе ссылаются в Японии, являются материалы 1-ого отдела по демобилизации, составленные в 1952 г. Таким образом, материалы, относящиеся ко Второй мировой войне, стали основой для японских исследований инцидента у оз. Хасан.
Тремя пограничными линиями, упоминающимися японскими исследователями, являются: граница по Хуньчуньскому протоколу от 1886 г., линия, проведенная российскими военными, и линия, проведенная китайскими военными, — однако в официальных документах не фигурирует ни одна, кроме линии 1886 г. (рис. 4, 5). Отсутствие официальных соглашений по этим двум пограничным линиям[49] делало затруднительным для японской стороны выдвижение контраргументов во время любых дипломатических переговоров с СССР. Возникают также большие сомнения по поводу того, действительно ли для Японии в 1938 г. линия прохождения границы была неизвестна.
Во время разгоравшегося конфликта в июле 1938 г. в принадлежащем информационной части Кабинета министров Японии периодическом издании «Еженедельник (週報)»[50] была напечатана информация о двух, а не о трех возможных линиях прохождения границы, и помещены соответствующие карты (рис. 7, 8).
Восточная граница, «граница по карте Российской Империи», совпадает с «границей по карте Генерального штаба Российской Империи от 1911 г.», указанной на рис. 4, 5. Западная граница — это «Граница по Хуньчуньскому протоколу» также совпадает с «Границей по Хуньчуньскому протоколу от 1886 г.», указанной на рис. 7 и рис. 8. Граница же трех северо-восточных провинций (Ляонин, Гирин, Хэйлунцзян) армейского геодезического бюро, которая была указана на рис. 4 и 5, на рис. 7 и рис. 8 отсутствует.
Кроме того, в вышеуказанном «Еженедельнике» дают понять, что граница трактуется в тексте Хуньчуньского протокола на русском и китайском языках по-разному. В частности, по-русски указано, что высота Заозёрная возвышается на пограничной линии между СССР и Маньчжоу-го[51]. Западная граница карты из «Еженедельника» соответствует китайскому тексту Хуньчуньского протокола, однако на этой карте не показано, что есть еще одна возможная трактовка — русская. Если обратиться к оригиналу текста Хуньчуньского протокола, то по-русски там значится: «От литеры Т. граница идет на северо-запад, по горам, по западной стороне озера Хасан»[52], а по-японски (перевод с китайского): «土字界標より西北し、嶺を越えハサ ン湖の西を経る»[53] (от Т. граница идет на северо-запад, переходя горы по западной стороне озера Хасан). Слово 越え(коэ) ‘переходить, перебираться, переваливать через что-л.’ дает свободу трактовать фразу двумя способами: один — созвучный русскоязычной версии «по горам», то есть по гребням, а второй — «переходя горы», то есть через них «перешагивая», оставляя горы за чертой. Однако, несмотря на неоднозначность смысла 越え (коэ), японское правительство предпочло более выгодный для себя смысл взять за основной и даже единственно возможный, что повлекло за собой соответствующую внешнюю политику.
Таким образом, из материалов газеты отдела прессы Министерства сухопутных войск Императорской Японии (陸軍省新聞班), изданных во время конфликта, четко следует представление японской стороны о существовании не трех, а двух пограничных линий, и только одна из них признана в тексте статьи официально принятой Японией границей — это линия по Хуньчуньскому протоколу, как его понимала японская сторона.
Существует, однако, и карта, на которой японская сторона наглядно демонстрирует разницу в видении границы у СССР и Японии — это карта, составленная Японской международной ассоциацией
