Советский политический язык - [32]

Периодическое переписывание и постоянная фальсификация Г. л., многочисленные отклонения Г. л. от провозглашенных ранее, возникновение новых Г. л. объясняются в Советском Союзе трудностями развития первого "социалистического государства" и "мудростью" партийного руководства.

Г. л. неизменно носила абстрактный характер. Первым попытался конкретизировать ее Хрущев: он предусмотрел точные сроки осуществления самой генеральной из Г. л. — сроки построения коммунистического общества. Известно, что из этого ничего не вышло. Но еще раньше выяснилась угроза диктатуре, вытекающая из новой Г. л.: народные массы начали выходить из рамок управляемой "сверху" либерализации. Хрущев вынужден был пренебречь "восстановлением социалистической законности", декларируемым в его Г. л. и санкционировал широкие репрессии— от судебных процессов против инакомыслящих до беспощадного подавления рабочих демонстраций и забастовок (в Темир-Тау, Новочеркасске, Муроме, Александрове и др.)

В последующий период, при Брежневе и Андропове, партийное руководство уже не пыталось осуществлять выдвигаемую им Г.л. Подписав Хельсинкские соглашения, объявив себя наиболее последовательным борцом за мир и демократию, партийное руководство жестоко расправляется с диссидентами. Провозглашая важнейшим принципом Г. л. во внешней политике невмешательство во внутренние дела других государств, советские власти используют вооруженные силы для подавления национальных движений.

Г. л. при всех ее метаморфозах (иногда резких, а порой и неожиданных) обладает логикой и политической последовательностью: каждый ее пункт служит задачам коммунистической диктатуры. Все повороты и изгибы Г. л. продиктованы интересами партийного единовластия в различных его формах: олигархической (Ленин, Брежнев, Андропов), тиранической — Сталин, единоличной — Хрущев. Г. л. — важнейший самосохранительный инструмент режима — идеологический, разъяснительный, маскирующий; отклонения от нее рассматриваются как тягчайшее преступление.

В СССР невозможна оппозиция партии ни по одному пункту Г. л. В анкетах сталинского периода существовал вопрос: "Были ли колебания и отклонения в проведении генеральной линии? Когда? Какие?" Утвердительный ответ на него означал конец служебной карьеры, а впоследствии — тюремное заключение и ссылку. В сравнительно "мягкие" 60-е годы ответ на этот, теперь уже устный вопрос, шутливо обыгрывался: "Колебался вместе с генеральной линией партии".

И всегда, на протяжении всего существования советского государства, Г. л. маскировала коммунистическую диктатуру, служила прикрытием стремления партократии удержать власть и удержаться у власти. 

ПРИМЕРЫ:

"Партия вырабатывает свою генеральную линию, исходя из: коренных интересов и потребностей народа и Советского государства, руководствуясь марксистско-ленинской теорией". ("Коммунист", 1979, № 2, с. 26.)

"Коммунистическая партия и советское государство последовательно и настойчиво проводят ленинский миролюбивый внешнеполитический курс. Это генеральная стабильная линия нашей партии" ("Партийная жизнь", 11971, № 13, с. 5.)

"В докладе четко определена генеральная линия партии на 80-е годы и последующий период".("Литературная газета", 8 декабря 1981 г. с. 1.)

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ (сокращенно — генсек)

 — глава советской компартии, который посуществу является и правителем государства.

Г. с. — типичное порождение советской системы. Власть его не узаконена демократическими выборами — он назначается, по представлению Политбюро, узким кругом партфункционеров на пленуме ЦК. Единственным обоснованием его власти является сама власть. И он вынужден утверждать ее (и себя в ней) через постоянную демонстрацию непрерывных "успехов" и "достижений" режима и борьбу с партийным аппаратом. Иначе с неизбежностью возникает вопрос: на каком основании Г. с. правит страной, распоряжается ее богатствами и судьбами людей?

Партийный аппарат, пока возможно, стремится не дать в руки генсека всей полноты власти. Чтобы противостоять его честолюбивым устремлениям, используется хитроумное построение советского режима, которое на партийном языке именуется "коллективным руководством". Изобретение вынуждает любого советского руководителя — перед выходом на орбиту "диктаторства" — некоторое время пребывать в невесомости внутри раздираемого противоречиями Политбюро, где недруги генсека по любому обсуждаемому вопросу всегда — "против", а сторонники иногда, но не всегда — "за", и где решается роковой вопрос: кому из членов Политбюро быть, а кому — не быть.

Сила генсека прямо пропорциональна слабости членов Политбюро. Члены же Политбюро видят свою задачу в поддержании деликатного баланса: не позволять генсеку чрезмерно возвыситься (что грозит потерей влияния на него), но и не допускать полного крушения его авторитета (ибо, только опираясь на него, они могут реализовать свои честолюбивые замыслы).

Так, отдавая в руки генсека штурвал власти, члены Политбюро стремятся сохранить приводные ремни этой власти в своих руках. Но тут возникает противоречие между субъективными устремлениями соратников генсека, ограничить его права жесткими политическими рамками и объективно заложенной в статусе генсека тенденцией к тоталитаризации и концентрации власти.