Советские спецслужбы открывают Восток - [7]
Фактически с момента своего создания в июне 1922 г. Восточный отдел (ВО) ГПУ приступил к написанию «Обзоров положения на восточных окраинах РСФСР-СССР и в сопредельных странах Востока», которые освещали различные аспекты национально-религиозных движений внутри страны и анти- или просоветские настроения в Персии, Турции, Афганистане и других восточных странах.
Сведения о положении на «восточных окраинах» также регулярно появлялись в виде фрагментов различных разделов ежемесячных обзоров ИНФО: «Националистические движения»; «Религиозные течения»; «Бандитизм». Основными поставщиками информации в этом случае выступали и Контрразведывательный (КРО), и ИНФО, и Восточный отделы.
Говоря о проявлениях «националистических движений», ежемесячные обзоры фиксировали обеспокоенность наличием в государственном аппарате волго-уральских и кавказских республик «националистов». По мнению ОГПУ, «процесс башкиризации» советского аппарата носил националистический характер, она проводилась даже в районах, где башкиры составляли всего 5 % населения, что вызывало «обострение отношений между туземным и европейским населением (выделено нами. — В. X.)» и недовольство в русских кантонах[35].
Крымское националистическое движение носило, по мнению ОГПУ, «кулацкий характер» и опиралось на поддержку мусульманского духовенства. Их совместная работа заключалась в нелегальном преподавании религии и пропаганде против советских школ (особенно в районах Феодосии и Евпатории)[36].
Местные органы ГПУ в Казахстане постоянно контролировали бывших алашордынцев, которые «по-прежнему критически относились к мероприятиям советской власти, но внешне скрывали свое настроение»[37].
Причинами усиливающихся внутриродовых противоречий, национальной вражды и конфликтов между казахами и русскими были разногласия в вопросах землеустройства, ловли рыбы, пользования сенокосными полями и лесами. Враждебность между русскими и казахами приняла массовый характер[38], на почве раздела земли и воды между узбеками и киргизами, узбеками и русскими возникала национальная рознь[39].
Раздел обзоров под названием «Религиозные течения» помимо информации о православном духовенстве иногда включал в себя сведения о мусульманском духовенстве: борьбе между прогрессивной (джадидами) и традиционно настроенной частями мусульманского духовенства в Центральном духовном управлении, дискуссиях внутри ЦДУ по вопросам о равноправии женщин и отношении к свержению халифа в Турции, усилении влияния мусульманского духовенства[40].
Часть обзоров, именовавшаяся «Бандитизм», регулярно приводила статистические данные ОГПУ о количестве отрядов басмачей, регионах их активности в Бухаре, тактике действий командиров, данные о получении ими оружия и лошадей из Афганистана[41].
Подводя итог, отметим, что анализ опубликованных и неопубликованных документов ЦА ФСБ России позволяет сделать вывод, что ГПУ-ОГПУ в 1920-е годы организовало работу на «восточном направлении» и систематически обеспечивало политическое руководство страны разносторонними сведениями по названным регионам.
В описании происходивших на окраинах событий постоянно фигурировал термин «восточные контрреволюционные националистические организации», который сотрудники ОГПУ в 1920-е годы использовали в отношении национально-религиозной элиты нерусских народов СССР. По мнению наблюдателей, национально-религиозная элита в подавляющем большинстве своем поддерживала «национальную и религиозную контрреволюцию». Тон этому задавали нелояльные к советской власти национальная интеллигенция и мусульманское духовенство.
По данным Восточного отдела ГПУ, на «восточных окраинах» сформировались различные по своим конечным целям националистические группировки, которые соперничали между собой на почве национальной борьбы и блокировались на общих моментах борьбы с советской властью. Постепенно устанавливались контакты лидеров, росло их стремление обрести единую платформу по широкому кругу вопросов»[42]. Уже в 1923 г. Восточный отдел сделал прогноз о том, что национальные контрреволюционные группировки будут выступать единым организационным фронтом. Таким образом, была подготовлена почва масштабной атеистической и репрессивной работы в отношении лидеров «восточных окраин».
По вполне очевидным причинам рассмотренные нами информационно-аналитические документы имели гриф «совершенно секретно». С обзорами ВО ГПУ необходимо было работать в особом порядке, поскольку они «являются сводкой разработок, как его самого, так и местных органов ГПУ, хранить их наравне с шифром, давая для прочтения только особенно доверенным ответственным сотрудникам»[43]. Это касалось и ежемесячных обзоров политического и экономического состояния РСФСР-СССР ИНФО. Снимать копии с обзоров и делать из них выписки «не допускалось ни в коем случае». Начальники губернских отделов ОГПУ и ПП ОГПУ могли предоставлять их для прочтения секретарям обкомов, губкомов, краевых комитетов и Бюро ЦК РКП, а также председателям губисполкомов и ЦИКов автономных республик
