Советские полководцы и военачальники - [131]

— Дорога у моста через реку заминирована, — ответил Егоров. — Машина передового отряда подорвалась на мине.

Ротмистров немедленно выехал к мосту, приказав Егорову быть там же. На месте они убедились, что на дороге и по ее обочине установлены противотанковые мины. В стороне от моста темнел небольшой лес. Ротмистров приказал командиру полка немедленно направить танки в обход через этот лес.

— Но, товарищ комбриг… Там тоже могут быть мины. Да и застрянем мы в лесу.

— Там мин нет, — спокойно сказал Ротмистров. — Наши танки по такому лесу пройдут. А топтаться на месте и упускать время мы не имеем права. Выполняйте приказ.

И все обошлось. Танки Т-34 легко преодолели заснеженный молодой лес. Бригада спокойно сосредоточилась севернее Заболотья и нанесла удар, откуда противник его не ожидал. Его четырехорудийная противотанковая батарея, стоявшая на окраине села, не успев развернуться, была буквально раздавлена танками.

— Товарищ полковник, разрешите вопрос, — смущенно попросил после этого боя подполковник Егоров (он получил недавно повышение в воинском звании). — Вы основывались на интуиции, когда утверждали, что мы не натолкнемся на мины и пройдем через этот лес? Или у вас был какой-то расчет?

— Командиру необходима интуиция, — сказал Ротмистров. — Но знание противника — тоже. Мы с вами, Александр Васильевич, воюем с противником, который привык все делать рационально, с расчетом. В данном случае расчет был на то, что через лес танки не пройдут. Зачем же подходы к нему минировать? Это нерационально. Заметьте, что для немецких Т-III и T-IV такой лес действительно непроходим. Но не для наших тридцатьчетверок. На этой ошибке мы и поймали немецких рационалистов. Вообще понять расчет противника и превратить его в просчет — верный путь к успеху.

— Да, интуиция интуицией, но еще, как говорил Чапай, и соображать надо, — задумчиво сказал Егоров.

За 6–7 декабря войска 30-й армии освободили 15 населенных пунктов. Главная группировка армии расширила прорыв по фронту до 22 километров и в глубину на 17 километров. Усилившиеся снегопады, морозы и пурга затрудняли продвижение наших стрелковых частей, артиллерии и даже легких танков. Но такая погода значительно ограничивала маневр и вражеских танковых частей. В этих условиях большое значение приобретали маневренные действия наших Т-34 и КВ. Успешно преодолевая снежную целину, они обходили опорные пункты врага и наносили ему удары по флангам и тылу.

Именно таким обходным маневром 8-я танковая бригада захватила 9 декабря Бирево. Наши танки и пехотинцы 365-й стрелковой дивизии (посаженные на броню) уничтожили в этом бою до 700 немецких солдат и офицеров, захватили 4 подбитых танка, 6 105-миллиметровых орудий и несколько штабных машин, в одной из которых оказалось полковое знамя.

Продолжая преследовать врага, батальон капитана Гуменюка двинулся в направлении Ленинградского шоссе на Березино. Противник в этой деревне явно не ожидал появления наших танков. Солдаты грелись по домам или толпились у костров, разведенных на дорогах. Танкисты, открыв огонь из пушек и пулеметов, вместе с подоспевшими мотострелками полностью разгромили «гарнизон» Березина.

Этот успех открыл путь к Ямуте — крупному населенному пункту на шоссе Москва — Ленинград севернее Клина. Овладение Ямугой отрезало всей клинской группировке противника путь отхода на северо-запад. Ротмистров немедленно запросил разрешения командующего 30-й армией на продолжение наступления в направлении Ямуги до подхода главных сил стрелковых соединений.

— Действуйте, — согласился Лелюшенко, тоже, конечно, оценивший оперативное значение этого пункта.

Ночью разгулялась пурга, но это не препятствовало, а скорее способствовало сосредоточению бригады северо-восточнее Ямуги, приглушая шум машин и скрывая их в снежной мгле от глаз врага. К утру пурга утихла. Медленно наступал тусклый рассвет, слабо выхватывая из темноты неясные силуэты тридцатьчетверок, готовых ринуться вперед.

Но вот на востоке разорвал тишину артиллерийский залп, потом второй, и там все ожило, загрохотало. Прорезали небо огненные стрелы «катюш». Это началась артиллерийская подготовка атаки в полосе наступления 365-й стрелковой дивизии. Сразу же после залпа «катюш» с востока на Ямугу перешел в атаку второй танковый батальон капитана Моцарского. А затем с севера устремился к Ленинградскому шоссе первый танковый батальон капитана Гуменюка с десантом мотострелков на броне. Противник, как оказалось, не ожидал этого удара с севера. Бросая вооружение, убитых и раненых, он начал поспешный отход на Клин, даже не успев на этот раз по своему обыкновению поджечь село. Оседлав Ленинградское шоссе, танкисты создали угрозу тылу всей клинско-солнечногорской группировки врага, лишив его свободы маневра на этой магистрали.

Не раз противник предпринимал попытки вернуть Ямугу, но наши Т-34 успешно уничтожали вражеские танки, наступавшие вдоль шоссе, с расстояния более 500 метров. А когда вражеские танки предприняли маневр с целью обойти шоссе и нанести удар с фланга, то большинство их из-за плохой проходимости застревало в снегу и также было уничтожено. Наши танкисты еще раз убедились в превосходных качествах Т-34, которым широкие гусеницы, небольшое удельное давление, сильный двигатель, мощная броня и вооружение позволяли свободно маневрировать в условиях глубокого снежного покрова и интенсивного огня противника. Все попытки врага снова захватить Ленинградское шоссе были сорваны. Тем более что вскоре на рубежи, занятые танковыми батальонами, вышли 365-я и 371-я стрелковые дивизии.