Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - [102]

В разлёте и гике погони,

Одетые пеной, как инеем,

Вломились безумные кони.

В предместья, кривые и сонные,

Подковами рухнув на камень,

Ворвались они, озаренные

Косыми — наотмашь — клинками.

И, ветра свистящего полные,

Их гривы плясали, как пламя,

И длинные, сизые молнии

Кипели, клубясь, под ногами.

И вровень с пустыми балконами

Летел мостовою покатой

Над громом, над храпом, над южными

Штандарта огонь языкатый.

И, за город мча переулками,

Катясь над водою днепровской,

Вставало и падало гулкое:

«Котовский!.. Котовский!.. Котовский!

Догнали!.. Догнали!.. Над пашнями

В кипение схватки рябое,

Пылая, ударили страшные

Лиловые молнии боя.

И битвы гремящее полымя

Катилось седыми полями.

Весна… И вставало над селами

Советское жаркое знамя.^{479}

480. Испанскому учителю

Фронты чадят. Не счесть, который месяц

Ревут орудья хрипло вперебой.

И бродит смерть страной цветов и песен,

Взметнув знамена зарев над собой;

Они качаются, их отблеск розов

Над мертвым пеплом сел, садов и нив.

А смерть идет, крылами бомбовозов

Над городами небо затенив.

А ты стоишь. Клубится дым тяжелый

И умирает. Ночь идет с полей.

Она сегодня называлась школой —

Вот эта груда тлеющих углей.

Все решено. И ты шагаешь прямо

(Вперед, вперед сквозь сумрак неживой!)

Туда, где блещут выси Гвадаррамы

Оружием правительственных войск.

Ни возраст твой не ведом (сорок? двадцать?),

Ни имя (Педро? Мануэль? Хуан?).

Но ты приходишь: «Я хочу сражаться!» —

И просишь дать винтовку иль наган.

И там, где порох опалил знамена,

Где злым свинцом освистаны поля,

Я вижу вас, несчетных поименно,

В рядах бойцов, в передовых колоннах,

Испанские учителя!

1937^{480}

481. Дорога на запад

Над просторной рекой пробегала дорога

Мимо зарев и рваной трепещущей мглы.

И над нею маячили хмуро и строго

Переломанных сосен кривые стволы.

Там валялись разбитые смятые танки,

Пушки немо, как бревна, лежали вразброс.

И над талой землей громоздились останки

Обгорелых лафетов, цепей и колес.

И над сталью, над башен косыми углами,

Над деревьями, сбитыми в тесный привал,

Умирало тяжелое мутное пламя.

И, чадя, раскаленный металл остывал.

Дым качался и падал в окопы и щели,

И по выжженным рощам стелился, космат.

И в далекое небо сурово глядели

Неподвижные лица немецких солдат.

Так вершится итог и кончаются сроки,

И разбитое судно садится на мель.

И просторной могилой земля на востоке

Обернулась любителям новых земель.

Так приходит расплата за кровь и за слезы.

Шла пехота вперед, приминая снега.

И на запад советские шли бомбовозы,

И советские танки теснили врага.

И уже на шоссе, на лесные поляны,

Покидая овраги, болота, кусты,

Выходили из дымных лесов партизаны

И над ними знамен загорались цветы.

<1942>^{481}

482. Партизанская

Немецкими танками смяты посевы,

Свинцовая хлещет пурга.

Но грозное пламя народного гнева

Бушует в тылу у врага.

Мсти врагу беспощадно и смело!

Мать — Отчизна, мы слышим твой зов!

В бой выходят за правое дело

Партизаны орловских лесов.

Враг злобствует, в бешеном страхе и дрожи,

Но Родина нам дорога.

Ряды  партизанские ширя и множа,

Народ наш встает на врага.

На воздух мосты, эшелоны и склады!

Берись за топор и за нож!

Свинцом и гранатой, штыком и прикладом

Фашистских собак уничтожь!

Мсти врагу беспощадно и смело!

Мать — Отчизна, мы слышим твой зов!

В бой выходят за правое дело

Партизаны орловских лесов.

<1942>^{482}

ВЛАДИМИР ЩИРОВСКИЙ

Владимир Евгеньевич Щировский родился в 1909 году в Москве. Он был сыном сенатора в отставке. Из Москвы семья Щировского переехала в Харьков, там будущий поэт начал учиться в первом классе харьковской мужской гимназии. После революции закончил школу-семилетку и музыкальное училище. Стихи начал писать рано.

В 1926 году поступил в Ленинградский университет, однако проучился там недолго, так как вскоре был исключен «за сокрытие соцпроисхождения». После этого работал сварщиком на строительстве Балтийского вокзала. В 1930 году возвратился в Харьков. В 1931 году был призван в армию, служил при харьковском горвоенкомате. Дважды был арестован. В 1933 году жил в Москве, затем в 1934 году переехал в Корчь, где устроился заведующим художественным радиовещанием, а затем руководителем художественной самодеятельности в Доме пионеров и в клубе имени Энгельса.

В эти годы он переписывался с В. Пастернаком, показывал свои стихи М. Волошину и Н. Тихонову. При жизни В. Щировского ни одно из его стихотворений света не увидело.

В июле 1941 года Владимир Щировскнй был призван в армию, тяжело ранен в одном из первых боев под Геничевском, погиб в результате прямого попадания бомбы в машину с ранеными.

Многие его стихи, а также переписка погибли в Керчи во время войны.

483. «Есть в комнате простор почти вселенский…»

Есть в комнате простор почти вселенский.

Весь день во мне поет Владимир Ленский,

Блуждает запах туалетных мыл.

И вновь: «Ах, Ольга, я тебя любил!»

Прекрасно жить. На письменном столе

Лежат стародворянские пруды,

Мерцают лебеди. Навеселе

Звучат гармошек громкие лады,

И громы ладные старинных ливней

Звучат еще прекрасней и наивней,

Чем до восстанья в октябре.

Вот, проползая по земной коре,

Букашки дошлые опять запели

Интернационал, и по панели

Мятется трудовой и пыльный пыл.

«А знаешь, Ольга, я тебя любил!»